Рождения - [3]

Вот и эта медсестричка как в себя пришла, так начала всем говорить, мол, от неожиданности. Ага, так я ей и поверил. Тут у них временами, как родится неожиданность, так самому хочется конечности приставить и ломануться куда-нибудь на Чукотку. Ну да ладно, что-то я опять отвлёкся. Всё ж интересно, чего тут у нас затевается. Эх, предупредили бы, глядишь, и я подготовился как след, а то стой и ломай голову, что к чему и зачем. Много я на своём веку видывал, но такого, что бы Сам! Да на землю, да место посмотреть, такого отродясь не было, может, конечно, и было, но не при мне. Как сына своего на землю посылал, и то заранее Марию предупредили, что б знала, что и как делать, а тут всё сам. Постой не уж-то и вправду, пророчества Зимородихи? Ах, ну конечно, так и есть, вот тебе и наступил черный год. Это ж сколько воды утекло с того времени, даже и меня еще на свете не было, а узнал я эту историю от прежних хозяев своих.

Погоди, сколь ж годков это назад было? Ну да ладно, давно это было. Я еще молод был, и, как люди теперь говорят, в частном пользовании у кровопивцев народа. Захаживал в гости к моим господам прежним приезжий писатель один. Этот писатель то ж был из кровопивцев. Ан нет, запамятовал. Он был из интеллигенции, ну да, вспомнил, из обедневших кровопивцев. Долго я не мог понять, как так под моей крышей нечисть жила, полный дом вампиров, вурдалаков, и никакой тебе плесени, завываний по ночам, шабашей ведьм. Первое время даже оторопь брала, и стыд давил за таких хозяев. С радостью пустил новых, ну думаю, теперь порядок, а оно как вышло. Крововопивцы-то оказались не настоящие, а так сравнительная характеристика. Вот и слушай после этого их великий, могучий язык. Ну всё перевернут с ног на голову. Да, так о чем это я, ага, о писателе. Фамилия у него такая, на Ч была, ну да это неважно. Так я говорил, из обедневших он был. На лето приезжал в наш городок, флигелёчек у своих друзей по дешевке снимал. Место, я вам скажу, замечательное, и почему бы мне там не родится, всего нечего, каких-нибудь две мили, а красота неописуемая. Лес шумит с одной стороны, с другой тебе речка полная рыбы, лужайки заросшие диковинными цветами, ляпота… Вы не думайте, что я вру, эт щас речка обмелела, рыба перевелась, лес повырубили. Раньше-то хозяин один был, а сейчас всё общее. Вот на всех, как оказалось, и не хватило.

Так вот, снимал он там летом флигелёк, и в гости к прежним-то моим хозяевам захаживал. Часто вечерами чаи распивали и беседы неспешные водили.

— А что это вы, Антон Палыч, в наш уезд зачастили, неужто, в столице скушно стало? — Как-то спросила хозяйка. — Аль приглянулся кто в наших краях?

На что он отвечал:

— Девицы у вас как на подбор, в столице редко красоту такую встретишь, а коли встретишь, то и та приезжая, с дальних краёв окажется. Обмельчала красотой столица. Да вы и сами не представляете, какими сокровищами владеете. У вас сама природа тайной дышит.

— Да это вы уж, извините, погорячились, Антон Палыч. Какие тут сокровища? Мы люди маленькие, городок у нас невелик, все друг у друга на виду. Знаем, кто, чем дышит. А что девчата как на подбор, то это чистая правда. Как им красавицами не быть, мы хоть и не ученые люди, а историю немного знаем. Слыхивали мы, сколь на наши места набегов татар, хазар да шляхты было. Вот и кровушка-то у нас новыми струями чужой жизни бьётся. Другой раз поглядишь на бегущего мальца, так сразу и определишь, кто его бабку топтал.

— Так-то оно так, да я не только это имел введу. Женщины-то ваши не только красотой и статью хороши. Есть в них что-то не от мира сего. Посмотрит на тебя, как изнутри выймет и голышом на всеобщее обозрение поставит. И мысли твои на перечет прочтёт, и не спрячешься. Другой раз даже боязно становиться. Я тут на днях одну у вас встретил….

— Знаю, о ком скажете, что запала, да? — Перебила Марфа Петровна. — Да уж достопримечательность наша, но вот вам мой совет — увидите, так десятой дорогой обойдите, да крест святой на себя наложите. Тьфу ты, и надо же на ночь о них вспомнить.

— Голубушка, душечка, Марфа Петровна, не надо так нервничать, а то, упаси Бог, мигрень начнётся, — забеспокоился муж и крикнул — Ефросинья, принеси Марфе Петровне капли успокоительные.

— Ну что вы, — поднялась хозяйка, — не надо так беспокоится, а то, что подумает наш гость. Я немного устала сегодня, пойду, прилягу. Антон Палыч, голубчик, надеюсь вы не будете сердиться за мой столь ранний уход. Вы уж, пожалуйста, не покидайте так рано моего мужа, поговорите. А я приглашаю вас остаться у нас, комната для гостей свободна. Надеюсь, за завтраком с вами увидеться.

— И правда, — поддержал свою благоверную муж, — чего вам в ночь идти?

— Но… — Запротестовал гость, — как-то неловко.

— Ну почему? — Удивилась хозяйка. — Эт вам, голубчик, не столица, найти в такое время извозчика, практически, невозможно. Да и нас вы нечем не стесните. Правда, дорогой?

— Право же оставайтесь, — ухватив за руку гостя, стал уговаривать хозяин. — Да мы бы с вами ещё поболтали, вечер чудесный, как-то и спать не хочется.

— Стало быть, я остаюсь, но при условии, дорогой Николай Петрович, — с улыбкой продолжал Антон Павлович.