Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда - [33]

Фрейд и истерия — случай Анны О

1882 год был чрезвычайно важным в жизни Фрейда. Ему исполнилось 26 лет, и 17 июня состоялась его помолвка с Мартой Бернайс. В ноябре того же года^он познакомился с историей Анны О.[59], пациентки Йозефа Брёйера, близкого друга Фрейда; это событие стало поворотным пунктом в его медицинской карьере. До этого он изучал гистологию мозга в физиологической лаборатории, но история Анны О. побудила его заняться психологией. Долгий путь предстоял ему в науке, и на этом пути пребывание в Париже (1885–1886) оказалось решающим этапом: Фрейд окончательно оставил анатомию мозга и посвятил себя исследованиям в области психологии, которые шаг за шагом привели его к революционным открытиям. Почему же история Анны О. оказала на Фрейда столь сильное влияние?

Эта история общеизвестна, и мы не станем здесь вдаваться в подробности. После того как в возрасте 21 года эта девушка потеряла отца, у нее развились характерные истерические симптомы; паралич конечностей, контрактуры, нарушение кожной чувствительности, расстройства речи и зрения. Кроме того, у нее обнаружилось раздвоение личности — явление, известное по литературе с начала XIX века (ниже мы к нему вернемся). Переход от одной личности к другой сопровождался у Анны О. фазой самогипноза, в течение которой она сообщала о многочисленных подробностях своей повседневной жизни. Так, однажды она рассказала о том, как у нее зародился один из симптомов; когда же она пришла в себя, симптом исчез. Затем Анна О. точно так же рассказала о других симптомах, которые исчезли, как и предыдущий. Тогда у Брёйера возникла мысль применить гипноз и побудить пациентку говорить во время сеансов. Так был создан катартический метод.

Брёйер начал лечить Анну О. в декабре 1880 года. Меньше чем через два года, в июне 1882 года, он прервал лечение. Одной из главных причин такого решения была ревность жены Брёйера, которой он рассказывал о ходе лечения. Возможно, он и сам был встревожен чувствами, внушенными ему пациенткой. Между тем пациентка испытывала к нему столь сильную привязанность, что не смогла перенести разрыва и в тот самый день, когда узнала о нем, пережила сильнейший криз, символизировавший роды в конце мнимой беременности, не замеченной ее врачом. Брёйер успокоил пациентку с помощью гипноза. Этот инцидент глубоко потряс его. На следующий же день он уехал с женой в Венецию. В связи с этим неприятным происшествием он чувствовал себя особенно растерянным еще и потому, что всегда считал Анну О., несмотря на ее привлекательность, как бы бесполым существом.

Фрейд узнал об этом случае 18 ноября 1882 года и на следующий же день написал о нем невесте. Год спустя (письмо от 31 октября 1883 года) он вновь вернулся к этой теме, получив, как видно, дополнительные сведения из уст самого Брёйера. В ответе на это второе письмо Марта, поставив себя на место жены Брёйера, добавила, что надеется никогда не попасть в подобное положение. На это Фрейд заверил ее (письмо от 11 ноября), что ей нечего опасаться, ибо, «чтобы такое случилось, нужно быть Брёйером»[60].

Фрейд находился под сильным впечатлением от истории Анны О. и чувствовал, по-видимому, насколько интересной может оказаться она в научном отношении. Возможно также, что в силу его личного «сексуального темперамента» эта история в каком-то смысле «пленяла» его. Известно, что Фрейд отличался суровыми моральными правилами. Пережив в шестнадцать лет первое и, несомненно, платоническое увлечение Гизеллой Флюсе, он, по-видимому, до женитьбы не имел никаких любовных историй. В письме доктору Патнэму от 8 июля 1915 года^{141} он пишет: «Сексуальная мораль современного общества, особенно в ее крайней, американской форме, достойна презрения. Я сторонник полной свободы в сексуальной жизни, хотя сам я пользовался такой свободой очень мало»[61]. По мнению Джонса, Фрейд имел мало или вовсе не имел половых связей до брака, и этот период его жизни характеризуется «мощными вытеснениями»^{142}. Как известно, вытеснение обусловливает двойственную позицию влечения и отталкивания. Таким образом, говоря, что он «не Брёйер», Фрейд старался успокоить не только невесту, но и самого себя.

История Анны О. поставила перед Фрейдом две важнейшие, связанные друг с другом проблемы: истерии и гипноза. По складу своей натуры Фрейд вовсе не был склонен заниматься подобными вопросами, не говоря уже о том, что одно упоминание о них вызывало подозрение, а то и осуждение большинства врачей того времени, в том числе и венских. Истерию даже считали симуляцией, недостойной научного изучения. Атмосфера подозрительности и враждебности, окружавшая гипноз в течение целого столетия, нам уже знакома. Большой заслугой Фрейда было то, что он сумел преодолеть внешнее и внутреннее сопротивление и подчеркнуть научное значение этих проблем. Как это ни парадоксально, такое сопротивление даже способствовало его поискам и внесло свой вклад в сделанные им открытия.

11 июня 1882 года Фрейд, получивший пятнадцать месяцев назад степень доктора медицины, заявил своему учителю Брюкке о решении оставить лабораторию физиологии, где он работал уже шесть лет, и заняться практической медициной. Между тем Фрейд любил исследовательскую работу и не скрывал своего отвращения к врачебной деятельности. Однако Брюкке одобрил решение своего ученика ввиду неустойчивости его материального положения. Через несколько дней должна была состояться помолвка Фрейда, и он, несомненно, уже думал о грядущих расходах на содержание семьи; в лаборатории его ждало самое неопределенное будущее, ибо должность штатного профессора предназначалась одному из ассистентов Брюкке, Флейшлю или Экснеру, которые были на десять лет старше Фрейда.