Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда - [34]

Прежде чем открыть свой собственный кабинет, Фрейд решил приобрести клинический опыт и поступил в Венскую городскую больницу общего профиля. Вначале он стажировался по хирургии и общей терапии, 1 мая 1883 года он перешел в психиатрическое отделение доктора Мейнерта, а немного спустя в его лабораторию, где изучал гистологию нервной системы. Там он должен был провести два года, занимаясь важной исследовательской работой. Однако спустя всего лишь пять месяцев он покинул психиатрическое отделение. Он отказался от мысли заниматься общей медициной и решил стать невропатологом. 1 января 1884 года, после трехмесячной работы в области дерматологии, Фрейд поступил в неврологическое отделение больницы, где и оставался до февраля 1885 года. Там лечили, в сущности, только органические заболевания, и позднее Фрейд признавался, что в ту пору ничего не понимал в неврозах^{143}.

Начиная с января 1885 года Фрейд предпринял ряд шагов, чтобы получить степень приват-доцента. Он давно уже добивался этого звания, служившего для всякого молодого врача подтверждением известного научного уровня и козырем для привлечения клиентуры. Звание было присвоено Фрейду в сентябре. Через месяц он выехал в Париж, куда и прибыл 13 октября.

Пребывание в Париже

В марте 1885 года Фрейд подал на Медицинский факультет прошение о стипендии для научной стажировки за границей. Он много и активно хлопотал, добиваясь этой цели, и до того дня, когда ожидалось решение, пребывал в тревожном ожидании. В ночь накануне ему даже приснилось, что он получил отказ. Однако 20 июня ему была предоставлена стипендия и он тотчас отправил восторженное письмо невесте: «Я поеду в Париж, стану великим ученым и вернусь в Вену, окруженный великой, огромной славой, мы сразу поженимся, и я вылечу всех неизлечимых нервнобольных…»^{144}[62].

Почему Фрейд избрал Париж? В прошении^{145} он заявляет о своем желании провести три или четыре месяца в Сальпетриерской клинике нервных болезней с целью изучения «богатого клинического материала», каким не располагает Вена. В докладе, сделанном им по возвращении^{146}, сказано еще точнее. Фрейд говорит, что его привлекает французская школа невропатологии, возглавляемая «великим Шарко». «Из-за отсутствия тесных контактов между французскими и немецкими врачами, — добавляет он, — достижения французской школы — поразительные открытия в области гипнотизма и важные для практики открытия в области истерии — были встречены в нашей стране скорее скептически, чем с одобрением или доверием»^{147}. История Анны О. пробудила в нем интерес к этим двум проблемам, но в отделении неврологии, где он проработал тринадцать месяцев, этот интерес не получил удовлетворения.

В Сальпетриерской клинике Фрейд сначала занялся анатомией мозга в русле учения Шарко, но затем, в начале декабря 1885 года, он оставил лабораторию под предлогом, что она не предоставляет подходящих условий для работы. В действительности же он вступил на «путь в Дамаск»[63], который вел его в область психопатологии. Здесь нам следует проанализировать то определяющее влияние, которое оказал на Фрейда Шарко.

Шарко и Фрейд

«Шарко, — пишет Фрейд в письме от 26 ноября 1885 года, — просто-напросто разрушает все мои концепции и замыслы. Иной раз я выхожу с его лекций, словно из собора Парижской богоматери, полный новых идей о совершенстве… Мой ум перенасыщен, как после вечера, проведенного в театре… Никто еше не оказывал на меня такого влияния»^{148}.

Позднее Фрейд публично признавал свой долг перед Шарко: в статье на смерть Шарко (сентябрь 1893 года) он говорит, что своим открытием покойный учитель «стяжал себе вечную славу, первым прояснив проблему истерии»^{149}. Некоторые исследователи (в том числе Джонс) находят эти похвалы чрезмерными^{150}; между тем в 1925 году, отвечая по случаю столетия со дня рождения Шарко на вопросы А. Коде и Р. Лафорга, Фрейд заявил, что ни в чем не изменил своего мнения об учителе.

С этого времени психоаналитики в целом признают влияние Шарко на Фрейда. Зильбург и Генри^{151}, авторы «Истории медицинской психологии», утверждают, что с Фрейда начинается новая эра в психологии, подготовленная, правда, целым рядом его предшественников, «включавшим Месмера, Шарко, Льебо, Бернгейма»^{152}. В 1956 году на праздновании в Сальпетриере столетия со дня рождения Фрейда С. Нашт сказал в своей речи: «Иногда я спрашиваю себя, мог ли Фрейд избрать свой путь без учения Шарко»^{153}. Личный врач и биограф Фрейда Шур в 1972 году затронул этот вопрос^{154} и назвал Шарко (наряду с Брёйером и Бернгеймом) одним из трех ученых, оказавших на Фрейда решающее воздействие.

Влияние Шарко на Фрейда шло по двум линиям — интеллектуальной и эмоциональной.

Интеллектуальное влияние

Отметим прежде всего, что под влиянием Шарко Фрейд пришел к убеждению, что истерия, болезнь, известная уже тысячу лет, но часто принимаемая за симуляцию, заслуживает научного изучения и должна получить психологическое объяснение; ее симптомы возникают в результате психической, а не физической травмы. Занимаясь лечением посттравматических параличей, Шарко в своих знаменитых лекциях показал, что они вызываются не физическими причинами, а психическими потрясениями. Иными словами, невротические симптомы порождаются самой