Рождение гигантов - [58]

Хуже всего было то, что Рост и сам не понимал, что ищет и как сработает его способность осознать это, если или когда он это… что-то найдет. Какие-то мысли, конечно, вертелись у него в голове, не давали ему покоя, но пока ничего путного из этого не выходило.

Они вернулись в главный, начальственный корпус города, когда ребята уже потянулись с работы, вместе со всеми. И лишь тут, на площади перед этим главным зданием, где происходила смена караулов, Рост почувствовал странное оживление Табаска.

Весь день кесен-анд’фа пролежал на его плечах, не хуже какого-нибудь экзотического воротника, без малейших признаков своей воли или способности к движению и вдруг… Он поднял голову, потом осмотрел всех ребят в форме, которые стояли довольно плотными рядами, чтобы отбить перекличку, отчитаться в происшествиях, которых было не слишком много, и заступить на новое дежурство.

Затем Табаск закрыл глаза, Ростик даже остановился, чтобы не упустить ни единого его действия. Лада тоже приостановилась, немного подняла руку, будто хотела поддержать Ростика, да так и застыла. Костыльков умолк, понимая, что происходит какая-то странность…

Вдруг Табаск ловко спрыгнул с плеч Ростика, даже более умело, чем кошка, хотя и процарапал ему кожу под гимнастеркой на груди. Но это было неважно. Гораздо важнее было то, что мангуст прошелся, по своему обыкновению плавно повиливая хвостом, перед людьми, потом отважно или нахально вышел перед строем. Ростик тут же, одним скачком долетел до командующего разводом паренька, на редкость белого, даже с белесыми глазами, видимо, альбиноса, и резковато приказал ему умолкнуть. Тот немного забеспокоился, но послушно приказал строю:

– Смир-но!

Табаск походил среди этих ребят, между ног, обутых то в сапоги, в которых было все-таки еще очень жарко, то в ботинки, сбитые в местных мастерских, причем лишь на немногих имелись следы ваксы, и вдруг… Да, Рост и сам понял, кого он ищет. Потому что увидел.

Правофланговым ребят, которые, кажется, дежурили на сигнальной вышке Одессы, принимая сведения, передаваемые по цепочке из Боловска, и одновременно наблюдая за той стороной, где обитали пернатики, и за воздухом, предотвращая неожиданное появление прозрачных китов, стоял совсем неприметный паренек с погонами младшего лейтенанта. Звали его Артемом Михайловым, когда-то он был у Ростика сигнальщиком в Пентагоне, еще когда строили эту крепость, а потом дрались за нее с дикими бегимлеси, в итоге потерпев поражение и вынужденно отступив.

Вот на Артема Табаск и оперся передними лапками, спешно задрав свой великолепный хвост, нимало не заботясь о субординации, по которой, конечно, в строю так обращаться даже с младшим лейтенантом не полагалось. Лада удивленно посмотрела на Ростика, поняла, потом решительно заголосила:

– Младш-ле’тнт Михайлов, выйти из строя.

На этом поиски завершились. Табаск снова забрался на плечи к Ростику, словно бы успокоился после проделанной работы. Для Роста с Ладой работа же только началась. Им пришлось почти до полуночи сидеть с Артемом, Костыльковым и время от времени заходившим в комнату, где они вели эти переговоры, Казариновым, рассказывая, что теперь ему придется делать. Михайлов не соглашался ни в какую, главный аргумент он высказал почти сразу и потом придерживался его со стойкостью пытаемого партизана:

– Я не могу… У меня жена рожает тут, а вы… Какие-то походы в море, обучение с касаткой… Нет и еще раз нет.

– Не обучение, а контакт, переход в ее тело, командование ее действиями, – поясняла Лада, но парень попросту не слушал.

Наконец Ростик не выдержал.

– Артем, я бы мог тебе приказать, и поверь, что этот приказ тебя заставят выполнить. Но мне хочется, чтобы ты понял – у нас не та ситуация, когда мы можем позволить тебе отвертеться, поэтому будет лучше, если ты сам проявишь к этому желание. Просто – поймешь и захочешь этим заниматься.

Парень так и остался при своем мнении. Но Ростика это уже не смущало. Он приказал перенести к месту, где и сам в середине лета ночевал под открытым небом, походные койки, выставить там дополнительную охрану и обосновался с чувством, что день прошел не зря.

Михайлов появился только под утро, с мешком каких-то вещей, которые ему были явно не нужны, голодный настолько, что съел все, что осталось после ужина Ростика и Лады, который они себе устроили у костра. После этого он улегся на свою отчаянно скрипевшую койку и обреченно принялся смотреть в темное еще полдневное небо.

– Парень, – заговорила Лада.

Она тоже не спала, может быть, гадая, а появится ли Михайлов, не пустится ли в бега, чтобы… Ну, его мнения о справедливости или обязанностях перед семьей могли завести его куда как далеко. К счастью, сильнее мыслей об уюте и семейном благополучии в нем оказалось чувство долга.

– Артем, ты не очень переживай. Подумай о том, какой аттестат теперь станет получать твоя жена.

Ростик и Лада при этом немного затаили дыхание, важно было понять, что он сам теперь думает.

– Да что там, аттестат… Мы же все равно не голодали, дети учатся, чего нам еще-то?

– Будет лучше, и в чинах подрастешь, – продолжала Лада.