Роза ветров - [12]

7

Тождество Москвы и Ершалаима в "Мастере и Маргарите" - банальность. Его не надо доказывать, ибо проведено оно Булгаковым совершенно явно. Столь же явно и временноп?е единство, единство действия, однако смысл его представляется нам по-прежнему темным.

Оба города накрывает одна и та же гроза. Более того, она настигает их в один и тот же момент.

Кк мы помним, действие ершалаимской части романа происходит 14 числа весеннего месяца Нисана, в канун еврейского праздника Песах. 14 числа - то есть в полнолуние.

А когда Воланд прибыл в Москву?

"Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина..."

Более того, дело также было в полнолуние:

"Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая."

Нехитро предположить, что и совпадение должно быть полное, то есть речь идет не о каком-нибудь, а о пасхальном полнолунии. Но предполагать нет необходимости - советская исследовательница Е.Миллиор еще в 70-е годы доказала, что действие романа, начинаясь в полнолуние, перекрывает православную Пасху 1927 года. Определяющим здесь является то обстоятельство, что Пасха весьма редко наступает так поздно. Ведь Берлиоз и Иван Бездомный гуляли у Патриарших прудов в тени "чуть зеленеющих лип". То есть уже в начале мая.

Одно из самых загадочных, на наш взгляд, обстоятельств романа - погода. И в Ершалаиме, и в Москве невероятно, по-летнему жарко. Ведь Нисан - еще далеко не летний месяц даже в Иерусалиме, а в Москве еще только "чуть зеленели липы". Стало быть, в лучшем случае май месяц. Эта жара имеет явно неестественный, стало быть, служебный характер, но нам не удалось выяснить, какой именно. Правда, мой хороший приятель Хаим Бурштейн предположил, что разогревает атмосферу обоих городов присутствие черта и источаемое им адское пламя. В Москве Воланд присутствовал очно, а в Иерусалиме, как указывает Булгаков, заочно - наверное, спрятавшись на балконе.

Датирование действия 27-м годом позволяет дать еще одно объяснение не совсем евангельскому возрасту Иешуа. Предыдущее (но не первое) было дано М.К. и З.Б.-С., отметивших, что в русской литературе уже был один Христос, и как раз 27-летний - князь Мышкин. Так что опять во всем виновата русская литература, конкретно, Достоевский, и возраст Иешуа - 27 лет - это цитата.

Нимало не оспаривая это объяснение, спросим: а в каком году и в каком возрасте погиб евангельский Христос? В 33-м году новой эры, на 33-м году жизни. В таком случае, сколько ему лет, ежели он погибает в 27-м году? Двадцать семь. Отметим - этим тонким наблюдением мы обязаны нашему другу Илюше Куранту.

И опять Эко все заметил и ничего не упустил. Ведь, как он счел нужным специально отметить в послесловии, выбора у него не было, материал определил дату за него, - и потому действие "Имени розы" происходит в конце ноября... 1327 года. Даже обидно - на весь четырнадцатый век другого года не нашел! Должно быть, не искал.

Однако вернемся к тождеству Москвы и Ершалаима. Оно выходит за рамки определения "Москва - Третий Рим", в котором слво "Рим" употребляется отчасти в значении "Иерусалим". Речь идет прежде всего о внешнем сходстве городов, а значит, и о внутреннем тоже. Его констатация - дело тривиальное, но это не означает, что совсем уж бесплодное. Обратим внимание: оба города охотно рассматриваются героями сверху:

"...Перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и - самое главное - с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши - храмом Ершалаимским..."

"Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал Ершалаим - великий город, как будто не существовал вовсе." (Кстати, какие пруды? Патриаршьи...)

"Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка."

"Воланд, Коровьев и Бегемот сидели на черных конях, в седлах, глядя на раскинувшийся за рекою город с ломаным солнцем, сверкающим в тысячах окон, обращенных на запад, на пряничные башни Девичьего монастыря."

"...Воланд указал рукою в черной перчатке с раструбом туда, где бесчисленные солнца плавили стекло за рекою, где над этими солнцами стоял туман, дым, пар раскаленного за день города."

"Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом."

Не всегда даже определишь, о каком городе речь. Однако все эти цитаты восходят к одному источнику. К Апокалипсису, разумеется:

"И вознес меня... на высокую гору и показал мне великий город, святой Иерусалим... Светило его подобно драгоценнейшему камню... Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов... Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу. Основание стены города украшены всякими драгоценными камнями... Улицы города - чистое золото, как прозрачное стекло."