Роза в цепях - [34]

— Не, он ни о чем не знает. Но не стоит идти к нему в этом час. Приехал его старый друг, они вместе служили в Британии, когда ты был еще ребенком, и сейчас беседуют.

Фабия, взяв молодого человека за руку, повела его по дому, который поражал богатой и роскошной обстановкой.

— У меня для него плохие новости, — сказал Валерий. — Отец мой совсем разболелся. Я сегодня утром получил письмо из Байи.

— Значит, ты скоро станешь самым богатым юношей в Италии, разумеется, после нашего императора, — улыбнулась Фабия.

— Ах, Фабия, — вздохнул Валерий, — как ты можешь говорить о деньгах?

Фабия рассмеялась и с нежностью погладила его по щеке. На женщине была лишь тонкая полупрозрачная туника, опоясанная золотым обручем. На ногах — отделанные серебром сандалии с пряжками, украшенные мелким речным жемчугом. Ее русые волосы венчала алмазная диадема, в центре которой нежно дрожала живая лилия. Женщина благоухала духами, и ее аромат облаком окутывал юношу и кружил ему голову.

— Фабия, — заговорил он, — вокруг столько прекрасных женщин и девственниц. Почему меня тянет именно к тебе?

Услышавшая такой комплемент матрона зарделась от удовольствия, и ее грудь неровно задышала.

— Шалун, — прошептала она на ухо любовнику, — я надеюсь, ты придешь в мою спальню сегодня ночью?

— Но твой муж, наверное сам захочет в такой день исполнить супружеский долг?

— Я позабочусь, чтобы он был пьян настолько, что не сможет даже подняться с пиршественного ложа.

— Так что же, — обрадовался Валерий, — тогда я опять встречу Аврору вместе с тобой.

— Сейчас начнут собираться гости, любимый.

— Да, — ответил юноша, — мои друзья будут у тебя с минуты на минуту.

— Я пойду одеваться.

Матрона окинула пламенным взглядом юного обожателя и скрылась за занавесью спальни. Тот с легкой усмешкой на лице побрел снова к атрию и снова остановившись там, задумчиво стал смотреть, как играет на солнце вода имплювия. Со стен на него осуждающей смотрели многочисленные бюсты предков Фабии. однако нарушивший чистоту нравственности этого дома молодой человек не заметил их строгих взглядов и думал о чем-то своем.

Во дворе зазвенела цепь привратника. Начали собираться гости.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Корнелий, старший садовник, еще до восхода солнца вывел невольников из эргастула. В этот день предстояло нарезать огромное количество роз и из лепестков сплести венки для гостей, пришедших поздравить Петрония Леонида, которому исполнилось сорок лет. Часть розовых лепестков надо было отнести на кухню, где два главных повара, привезенных из Сирии, сделают из них благоухающие кушанья. Уже пять часов кряду рабыни, быстро срезая яркие бутоны роз и аккуратно укладывая ими дно корзины, трудились под неусыпным взором Корнелия. Старший садовник, как назойливая муха, кружился по цветнику, совершенно напрасно подгоняя своих подчиненных, так как те обливаясь потом и ни минуты не отдыхая, старались сделать все, чтобы их хозяева и приглашенные гости остались довольны их службой. Актис работала вместе со светловолосой девушкой, еще ребенком привезенной Петронием Леонидом из британского похода. В их быстрых руках мелькали ножницы, которые невидимыми движениями срезали цветы с густо обросших зеленых кустов. Актис, забыв обо всем на свете, переходила от одного куста к другому, не трогая лишь нераскрывшиеся, сжавшиеся в комок бутоны роз. Сегодня было тяжело, как никогда. Ее качало от усталости и голода. В глазах рябило. Казалось, не было конца и края монотонной, изматывающей работе. На губах ощущался соленый привкус пота. Горло пересохло, а небольшие глотки из кувшина лишь усиливали жажду.

Наконец старший садовник, посмотрел на заходящее солнце и, приказал окончить работу. Африканцы таскали корзины с цветами к небольшому зданию, где предстояло выбрать самые красивые цветы, сплести венки для гостей и, отобрав часть цветов, раздать их огромной толпе клиентов, собравшейся у ворот господского дома в ожидании подарков от патрона.

Актис устало вытерла ладонью пот со лба. Поправив растрепавшиеся волосы, она подхватила небольшую корзинку, где были только белые розы, тоже пошла вместе с остальными невольниками к домику, у дверей которого стоял Корнелий. Прекрасные цветы, лишившись связи с землей, медленно умирали.

Девушку догнал высокорослый негр, несший огромную корзину, доверху наполненную розами. Обнажив белоснежные зубы в улыбке, он что-то крикнул на своем наречии, прищелкнув языком. Актис шагнула в сторону, пропуская африканца. Постояв немного в нерешительности, а затем пошла за чернокожим рабом.

У небольшого домика уже находилось несколько рабынь, безропотно слушавших приказы Корнелия. Садовник, шагая по утоптанной. дорожке, повторял раз за разом, что этот день особенный, что господа были крайне недовольны их прошлой работой, когда цветы были доставлены несвежими в пиршественный зал и что сегодня нужно сделать так, как повелела ему вчера вечером госпожа Деция Фабия Катула, в противном случае всех ждёт неминуемое наказание. Корнелий, взглянув на подошедшую Акгис, продолжал:

— Нашему господину и высокочтимой госпоже нужно сделать венки из самых красивейших роз, а предпочтение они отдают, — Корнелий замолк на мгновение и, обведя взглядом рабов, докончил свой монолог, — красным большим цветам. И вы должны отобрать достойные восхищения цветы для венков наших господ.