Роза в цепях - [32]

Увидав их, богиня в восхищении хотела воскликнуть: «Эрос!» — так греки звали Амура, но застенчивая от природы, запнулась, покраснела и, проглотив первый слог, крикнула только: «Рос…». Росшие вокруг цветы подхватили это слово, и эхом пронеслись по земле: рос, рос, рос…

С той поры цветок и стал называться розой.

Цветы эти увидал Амур и, потрясенный красотой, понес показать их Зевсу. Отцу богов цветы также несказанно понравились. И он, обрызгав их нектаром, который боги пили на своих пирах, велел Амуру показать их Афродите. Амур полетел, рассекая крыльями воздух, и так торопился, что во время полета потерял половину букета. Потерянные цветы упали на землю, и их нашли люди. Красота и дивный запах розы потрясли людей, и они воспели ее в своих стихах и поэмах. Вся Греция покрылась розами. Греки украсили ими свои знаменитые храмы. Роза стала играть главную роль во всех радостных и печальных торжествах, праздниках, и свадьбах. Всю землю греки одарили цветами. Попала роза и в Италию, где стала считаться символом строгой нравственности и служила наградой за выдающиеся деяния римских граждан. Римские воины, отправляясь на войну, снимали шлемы и надевали венки из роз, чтобы вселить в себя мужество. Она служила эмблемой храбрости и была орденом, который давался в награду за выдающиеся геройства. Сверх того, роза у римлян в первой республике считалась предметом священным. Ежегодно в Риме устраивались в память умерших торжества, называемые розалийскими днями. Но постепенно, вместе с падением республики, из царственного цветка роза становится цветком забавы, пьяных оргий, выразительницей любовных чувств. А с тех пор, как Гай Юлий Цезарь, прозванный Калигулой, стал покрывать лепестками розы свое ложе, чтобы грехом насладиться на нем со своими сестрами Друзиллой и Ливиллой, римляне уже украшают не ВенеруУранию — богиню честного брака и благословения детьми, а Венеру Пандемус — богиню чувственной любви.

Роза стала предметом роскоши, она истреблялась в огромном количестве на всех обеденных пиршествах римлян, где не только каждый гость непременно был увенчан венком из роз, но ими украшались также все подаваемые кушанья и прислуживавшие рабы, все сосуды и чаши с вином; ими же был усыпан стол, а иногда даже и пол. При чем венки подносившиеся гостям были до того пропитаны запахом роз, что непривычному человеку становилось дурно. Потребность в розах была так велика, что обширнейшие розарии вокруг Рима и по всей империи не были в состоянии удовлетворить все потребности и приходилось привозить розы целыми кораблями из Александрии и Карфагена, где возникла вследствие этого целая новая развитая отрасль. В розарии были превращены самые плодоносные местности Рима в ущерб хлебным полям, так что некоторые из благомыслящих людей были возмущены этим и с горькой усмешкой говорили: «Египтяне, пришлите нам хлеба вместо наших роз».

Самый большой розарий в Капуе был у Деции Фабии Катуллы. Три опытных садовника работали здесь днем и ночью. Им помогали шесть сильных африканцев выполнявших самые тяжелые работы, и двенадцать девушек, которые ухаживали за цветами, и доставляя к каждому ужину бесчисленные букеты, готовя розовую воду, и собирая нежные красные, белые и розовые лепестки. Каждый вечер девушки выстраивались в обеденном зале и показывали хозяйке и гостям сплетенные из роз венки. Затем, осыпав гостей дождем из лепестков роз, уходили обратно в розарий. Их сменяли рабы, подносившие кушанья, и юноши-виночерпии. Девушек старший садовник запирал до утра в находившемся здесь же здании. И они засыпали под журчание бьющих круглые сутки фонтанов.

В розарии, среди этих девушек, жила и работала Актис. Ей было уже почти шестнадцать лет, и из девочки-подростка она превратилась в стройную и привлекательную девушку с кротким и грустным взором. Ей, можно сказать, повезло, что хозяйка распорядилась отправить рабыню в розарий. Работа здесь хотя и была тяжелой и кропотливой, все-таки избавляла девушек и всех работающих в цветнике от частого общения с матроной. Видели они ее лишь во время ужина, когда та почти не обращала на них внимания, так коротка была их миссия.

Когда же Деция Фабия сама появлялась среди цветов и фонтанов, девушкам строго-настрого приказывалось не показываться ей на глаза. И, хотя за то время, что Актис провела в этом доме, были случаи сурового наказания плетьми цветочниц, девушку эта участь, к счастью, пока обходила.

Гораздо меньше повезло Микдонии, рабыне, купленной вместе с Актис. Она стала служанкой в личных покоях Фабии. А всем известна жестокость знатных римлянок по отношению к своим прислужницам. Фабия не была исключением. Для того, чтобы высечь рабыню, ей вполне достаточным основанием служило недовольство своей собственной внешностью после особо разгульно проведенной ночи, или другой какой-нибудь пустяк. У нее существовало даже правило, в силу которого рабыни, занимаясь прической своей госпожи, должны были оставаться полуобнаженными, чтобы в случае малейшей погрешности, происшедшей вследствие незначительной неловкости, быть готовыми к тому количеству ударов, которое заблагорассудится назначить пришедшей в негодование Фабии. Если случалось так, что прислужники разбивали или что-то роняли на пол, то заранее могли рассчитывать на самую ужасную порку, которая иногда даже производилась в присутствии гостей, что составляло со стороны хозяйки особенное желание доставить уже собравшейся публике приятное развлечение. И крайне благодарны были ей гости за предоставленное им зрелище, когда обнаженную рабыню за косы подвешивали к косяку двери и, визжащую от боли, секли розгами.