Роза с шипами - [69]

-- Какая многообещающая встреча, - попытался выдавить я из себя, однако облечь мысли в слова не получилось. Пересохшие губы приоткрылись, но голос куда-то пропал, дерзость угасла под жестоким обаянием его взгляда.

-- Пойдемте, ваше высочество, - мягко почти ласково промурлыкал он, но паучьи пальцы еще крепче, как стальной наручник, обвили мое запястье. Я сделал усилие и сбросил их с себя.

-- Нам ведь так о многом надо поговорить, - все на тех же мелодичных, добросердечных тонах произнес князь. Изящные брови чуть нахмурились, будто их хозяин обижен непочтением к своей персоне, но готов простить невежде несоблюдение этикета. Жест присущий только мне, было странно и неприятно угадывать свою мимику в лице визави, как в зеркале.

Князь выглядел лет на восемь-девять старше меня, но вел себя так, будто он моей отец. С терпеливостью, готовой вот-вот обратиться в строгость, по-хозяйски, но с показной любовью. Точно так же родитель при чужих хвалит своего ребенка и гладит по голове, а, отойдя подальше от свидетелей, начинает ругать.

Поднявшись на уровень груди, бледная ладонь, как светлячок засияла в полутьме и поманила за собой. Но я не спешил идти за князем. Его поведение меня настораживало. Если бы он вел себя, как обычно, ругался, топал ногами, орал на всех присутствующих, то это бы меня ни чуть не смутило, но такая покладистость и вежливость вызывала подозрение именно потому, что прежде никогда не была присуща вспыльчивому характеру князя. Он всегда был спесив, а теперь так сдержан, но все равно во всех его жестах и речах проглядывало коварство, тщательно скрытое за любезностью и от того еще более опасное.

-- Принц? Наследник! - восторженно прошептала Присцилла и посмотрела на меня уже совсем другим взглядом, полным уважения.

Шарло, в мгновение ока отскочивший в самый дальний угол, настороженно озирался по сторонам и отряхивал костюм.

- Мы с тобой еще разберемся, - предупредил я, указывая на него рукой так, будто намеревался пихнуть в грудь, если б между нами не лежали несколько метров пустой залы.

- Я знал, что он лазутчик, - торжествующе вскричал Ройс, но кто-то, кажется Кловис схватил его за шиворот и встряхнул, может, даже ударил таким своеобразным методом пытаясь призвать к молчанию.

-- Простите его мсье Дракон, он здесь недавно и еще не знает, как следует себя вести с титулованными особами, - в извинявшемся выговор выдавал иностранца. Хрипотцу в голосе, едва уловимый акцент и извинения можно было бы принять за потуги на насмешку, если бы не испуг, исказивший черты говорившего.

Прежде чем последовать за Ротбертом я еще раз обернулся на ряд стройных почти неотличимых друг от друга теней. Оденьте двух чернокудрых молодых людей одинаково и они волей-неволей приобретут некоторое сходство. В обществе князя все были похожи друг на друга, не только внешне, но и по характеру. Единственного буйного товарища Кловин и Сантино держали за плечи и готовились сделать ему выговор.

Гонория ободряюще улыбнулась мне. Не нужно было читать мысли, чтобы понять, кто из этого зала ей нравиться больше всех остальных.

-- Так ты идешь или нет? - злобный вопрос прозвучавший где-то в моей мозгу слишком резко отличался от слов Ротберта, предназначенных для публики. Куда-то исчезла прежняя медоточивость. Стоило только остаться наедине в какой-то крошечной каморке, где я раньше не был и Ротберт начал вести себя иначе. При свидетелях он делал вид, что не замечает мою грубость, а вспыльчивость принимает за ребячество, но сейчас, когда мы остались одни, несмотря на внешнее спокойствие князя можно было сказать передо мной голодный зверь, готовый драться не на жизнь, а насмерть.

Он сжал кулаки, на тонких сильных пальцах блеснули драгоценные кольца, нанизанные в таком количестве, что скорее напоминали броню, чем украшение. Мне казалось, что все они надеты на увеличенные до человеческого размера и выбеленные паучьи лапы, которые несмотря на некоторое видоизменение сохранили гибкость и хватку.

Впервые мне выдалась возможность хорошо рассмотреть князя в близи. Теперь он не стремился никуда убежать, и я мог запомнить каждую черточку бледного неподвижного лица. Первое впечатление не было ошибочным. На мелового цвета коже не было ни единой морщинки, даже мимические складки под глазами и в уголках губ начисто отсутствовали, будто передо мной в полумгле светилось не живое лицо, а маска, сделанная из алебастра. Может быть, стоит прикоснуться к нему и я обнаружу всего лишь бюст, а черное одеяние окажется колонной, где он поставлен. Но прикасаться к Ротберту мне совсем не хотелось. Зачем лишний раз ощущать липкие, паучьи объятия и петлю на шее.

-- Почему ты не пошел за мной в прошлый раз? - сердито прошипел он, но даже при такой интонации его тенор не утратил приятного звучания.

-- Обстоятельства помешали, - я имел в виду Камиля, но решил лишний раз не подставлять и без того запуганного слугу под хозяйский кнут.

-- А вам ...тебе захотелось заманить меня на плаху? - я решил, что разговаривая с человеком, который выглядит немногим старше меня вполне могу обращаться на "ты".