Роза с шипами - [63]

Видение рассеялось, как дым. Осталась только Роза, не жестокая и беспощадная, а миловидная и относительно скромная, до тех пор, пока кто-то не захочет ее обидеть. Она внимала звукам кифары, а гремлин уже устроился у нее на коленях.

-- Пора вести армию в бой, Генри, - сказал я менестрелю, как будто из пустоты возникшему за моей спиной. Я даже не обернулся, а продолжал стоять облокотившись об обитый бархатом барьер. Высота, ограниченная рядами лож, казалась еще более головокружительной. Как будто заглядываешь в колодец.

-- А ведь зрение людей близоруко по сравнению с моим. Что бы они смогли разглядеть отсюда? - усмехнулся я. Генри, который, несмотря на злоключения происшедшие с ним, все еще оставался человеком только тяжело вздохнул.

-- Не посчитай, что я хочу взять измором тех, кого не могу осилить, - предупредил его я. - Хочется их немного припугнуть вот и все. Инстинкты хищника заставляют меня играть с жертвами.

Занавес с пышной бахромой давно уже бесшумно поднялся. На сцене плясали цветные огоньки. Слышалась кантилена. Ничто не указывало на то, что посереди такой идиллии, под самым потолком театра, чуть ли не на уровне подсобных помещений, двое сговариваются о том, какой напастью в очередной раз потрясти мирные улицы еще одного города.

-- Выпусти мои полчища и руководи ими, - выразительно и свирепо прошептал я, попытался сфокусировать взгляд на сцене, но увидел только общество Ротберта. - Ни одно жилище добропорядочных горожан пострадать не должно, только дома тех, кто ночью наряжается в черное и идет на тайное собрание. Ты узнаешь их без труда, Перси поможет тебе. Пусть крысиные полка грызут их вещи, мебель, одежду, их печатные станки и листовки, пусть царапают и кусают их самих, если застанут дома. Вся ночь в вашем распоряжении, пусть мои питомцы хоть разок полакомятся чужим имуществом. Наутро вы вернетесь назад, и законопослушные жители Виньены останутся в счастливом неведении о том, что происходило ночью.

-- Будет сделано, монсеньер, - легкий шелест сукна или ситца, Генри отвесил низкий поклон за моей спиной и понесся в подвалы. Длинные балахон, который он нашел в костюмерной и теперь использовал в качестве верхней одежды, волочился за ним по ковровой дорожке. С виолой он не на миг не расставался. Даже сейчас какая-то из струн дернулась и звякнула сама по себе.

Может заставить призраков сплясать пассакалию, или устроить мистерию на манер той, которую я наблюдал ночью в долине? Роза была довольна уже тем, что увидела. Она подняла глаза вверх, в затененный угол верхнего яруса и несмотря на расстояние безошибочно различила меня. И снова в ее зрачках мелькнул и исчез один из тех проказливых духов, что дразнили меня со страниц книги. Сложно ли было понять чувства Розы? Она вспомнила свой дебют. Там на сцене "Марионетты" она чувствовала себя девочкой, впервые испытавшей славу, здесь она ощутила себя королевой.

Бронзовые статуи ифритов распахивали тяжелые свинцовые крылья над парапетом. Снежинки кружились вокруг величественных и мрачных изваяний, и таяли, едва успев коснуться поверхности статуй. Снегопад над замком становился все сильнее. Белое конфетти над галереей страха. Два ряда ужасающих скульптур, выстроившихся на крыше наподобие стражей, могли испугать кого угодно, но только не меня. Розу, державшуюся возле моей спины их вид пробирал страхом до костей. Она знала, что они живые, что их тяжелые бронзовые лапы обрушаться на тех, на кого укажу я. Я не совсем понимал ее. Разве можно бояться их, раз она не боится меня. Наружный вид меня, конечно, не обличает, но если заглянуть с малопривлекательной изнанки, то я более опасное и кровожадное создание, чем они все, эти крылатые, когтистые, отталкивающего вида демоны.

Среди них, как будто в насмешку над злом затесался один единственный великолепный, отлитый из меди ангел, и его распластавшиеся за стройным телом громадные крылья занимали куда больше места, чем нетопыриные, заостренные крылья ифритов.

-- Он похож на тебя, - заметила Роза, рассматривая одухотворенное, без тени зла, но неподвижное лицо.

-- Таким я был когда-то, - коротко бросил я.

-- Когда был человеком?

Абсолютно невинный вопрос затронул какую-то болезненную струнку. Я взглянул на ангела, и мне почудилось, что уголки его губ тронула едва заметная, лукавая улыбка. Поспешно отвернувшись, я чуть не споткнулся о постаменты других статуй.

-- Впервые я увидел этого ангела очень давно, в безымянном городе за мостом, здесь всего лишь копия, - проговорил я скороговоркой, надеясь скинуть с плеч груз прошлого, всего лишь поведав о нем Розе. Этой красивой, юной девушке, у которой в сумочке сидит маленький монстр, а в гардеробе спрятана колдовская книга. Красавице, которая привыкла ко мне и не требует, чтобы я изменился в лучшую сторону. Роза и не подозревала о том, что может одним своим обиженным вздохом убедить даже демона, что в присутствии дамы необходимо вести себя хорошо, и при случае щегольнуть остроумием и манерами.

-- Их здесь целая рать, - страх Розы прошел, она с восторгом огляделась вокруг, развела руки в стороны и сделала пируэт, будто пытаясь разом обнять всю галерею. - И каждый из них...