Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы - [24]

Славное полное лицо миссис Трессилиан погрустнело.

— Мы сделали все, что могли. Налоги на наследство были серьезные. Отца Изабеллы убили в прошлой войне. Пришлось сдать имение в аренду. Мы втроем — Эдди, Мод и я — арендовали его вскладчину. Нам казалось, что это намного лучше, чем пустить посторонних. Для Изабеллы это место всегда было домом.

Выражение ее лица смягчилось, и она доверительно наклонилась ко мне.

— Пожалуй, я очень сентиментальная старуха, но я всегда надеялась, что Изабелла и Руперт… Я хочу сказать, это было бы идеальным решением…

Я ничего не ответил, и она продолжала:

— Такой красивый мальчик… Очаровательный, любящий, нежный ко всем нам. Казалось, он всегда особенно относился к Изабелле. Ей тогда было только одиннадцать. Она всюду следовала за ним и была очень преданна. Эдди и я, глядя на них, говорили друг другу: «Если бы…» Мод, разумеется, постоянно повторяла, что они двоюродные брат и сестра и это никуда не годится. Для Мод вообще родословная главнее всего, однако даже двоюродные сестры и братья вступают в брак, и все обходится благополучно, Мы не католики, и нет надобности получать специальное разрешение Церкви.

Миссис Трессилиан снова замолчала. Теперь ее лицо приобрело сосредоточенно-ласковое выражение, которое появляется у женщин, когда их мысли заняты сватовством.

— Руперт всегда помнил день рождения Изабеллы. Посылал заказ в «Асприз»[53]. Вы не находите это трогательным? Изабелла такая славная девочка, и она так любит Сент-Лу. — Миссис Трессилиан посмотрела на зубчатые стены замка. — Если бы им поселиться здесь вместе…

Глаза ее наполнились слезами.

В тот вечер я сказал Терезе:

— Это место все больше становится похожим на волшебную сказку. С минуты на минуту появится сказочный принц и женится на принцессе. Где мы живем? В мире сказок братьев Гримм?[54]

Когда на следующий день пришла Изабелла и села возле меня на каменной скамье, я попросил:

— Расскажите о вашем кузене Руперте.

— Боюсь, мне нечего рассказать.

— Вы сказали, что все время думаете о нем. Это правда?

Изабелла ответила не сразу:

— Нет. Я не думаю о нем. Я хотела сказать — он постоянно в моем сознании. Я думаю… что когда-нибудь выйду замуж за Руперта.

Она повернулась ко мне, как будто мое молчание ее беспокоило.

— Вы находите это абсурдным? Я не видела Руперта с тех пор, как мне было одиннадцать лет, а ему шестнадцать. Он сказал, что однажды вернется и женится на мне. Я всегда этому верила… И верю до сих пор.

— Лорд и леди поженились, — торжественно произнес я, — и зажили счастливо в замке Сент-Лу, у самого моря.

— По-вашему, этого не произойдет? — спросила Изабелла. Она смотрела на меня так, словно мое мнение в этом вопросе могло быть решающим. Я глубоко вздохнул.

— Да нет, я склонен думать, что все так и случится. Это именно такая сказка.

Из мира волшебных сказок мы были возвращены к действительности внезапным появлением миссис Бигэм Чартерис.

В руке у нее был пухлый сверток. Она села, швырнув его рядом с собой, и отрывисто попросила передать сверток капитану Карслейку.

— По-моему, он у себя в конторе, — начал было я, но она меня перебила:

— Я знаю… просто не хочу туда идти. Нет настроения видеть эту женщину.

Лично у меня никогда не было настроения видеть миссис Карслейк, однако я понял, что за возбужденно-резкой манерой миссис Бигэм Чартерис скрывается что-то большее, нежели неприязнь.

Изабелла тоже это почувствовала.

— Что-то случилось, тетя Мод?

Лицо миссис Бигэм Чартерис сохраняло непреклонную суровость. Сухо, резко она произнесла:

— Люсинду переехала машина.

Люсиндой звали коричневого спаниеля, собаку, к которой миссис Бигэм Чартерис была страстно привязана.

— На набережной, — продолжала она еще более отрывисто и резко. Холодный, ледяной взгляд ее удержал меня от выражения сочувствия. — Кто-то из этих проклятых туристов… на большой скорости… даже не остановился… Пойдем, Изабелла… Мы должны идти домой.

Я не стал предлагать им ни чая, ни моральной поддержки.

— Где Люси? — спросила Изабелла.

— Ее отнесли к Бартам. Мне помог майор Гэбриэл. Он был очень добр.

Как я узнал позже, Гэбриэл появился в конце набережной, когда Люсинда, жалобно скуля, лежала на дороге, а миссис Бигэм Чартерис стояла около нее на коленях. Гэбриэл тоже опустился на колени рядом с ней и быстро и ловко ощупал тело собаки.

— Задние ноги парализованы, — сказал он. — Могут быть внутренние повреждения. Нужен ветеринар.

— Я всегда пользуюсь услугами Джонсона из Полутона. Он чудесный доктор. Но это очень далеко.

Гэбриэл кивнул.

— Кто лучший ветеринар в Сент-Лу? — спросил он.

— Джеймс Барт. Он очень знающий, но такой грубиян. Я бы никогда не доверила ему собаку. К тому же он пьяница. Но Барт живет близко. Лучше отнести Люси туда. Осторожнее!.. Она может укусить.

— Меня не укусит, — уверенно сказал Гэбриэл и, ласково приговаривая: «Все хорошо, дружище, все хорошо», стал осторожно подсовывать руки под собаку.

Собралась толпа: мальчишки, рыбаки, женщины с хозяйственными сумками. Каждый выражал сочувствие и что-то советовал.

— Ты молодчина, Люси, молодчина, — отрывисто повторяла миссис Бигэм Чартерис. — Вы очень добры, — сказала она Гэбриэлу. — Дом Бартов сразу за углом, на Уэстерн-Плейс.