Он сделал шаг по направлению к Дульсе. Та наконец опомнилась. Надо было что-то сказать и она представилась:
— Дульсе Мария Линарес.
— Мигель Сантасилья, — сказал парень в ответ. Дульсе была несколько разочарована. Происходящее было таким нереальным, таким магическим, что она ожидала услышать традиционное замысловатое индейское имя, а не испанское.
Она, разумеется, ничего не сказала вслух однако Мигель Сантасилья, казалось, услышал ее мысли:
— А родные и близкие друзья зовут меня Певчим Ягуаром, хотя это и звучит странно.
— Ягуаром? — вскипел Наварро. — Теперь-то мне совершенно ясно, что все это подстроено заранее. Что ж, Лус, если тебе так нравится, можешь выходить за этого костюмированного краснокожего в платье цвета хаки. А я отправляюсь домой. С меня хватит карнавала на сегодня.
Лус явно растерялась.
Дульсе решила выручить сестру:
— Не сердитесь, Эдуардо, прошу вас. Для нас обеих все это полнейшая неожиданность. Лус ни в чем не виновата. Она вообще собиралась отправиться к портнихе, это я уговорила ее пойти погулять. И мы должны были встретиться здесь, на этом самом месте, с Вилмаром Гонсалесом, чтобы он познакомил нас с нашим сводным братом. Ни Лус, ни я никогда не слышали ни о каком Певчем Ягуаре.
— Это неправда, — буркнул Эдуардо. — Он-то утверждает, что знает вас.
Обе девушки вопросительно глянули на Мигеля Сантасилью: в самом деле, что все это значит?
Он и в самом деле объяснил, причем объяснение оказалось проще простого.
— Все правильно, — подтвердил он. — Господин Вилмар Гонсалес должен был прийти сюда, но не смог. И меня прислали вместо него, чтобы я встретил вас и проводил. Мне вас описали. Я вас ждал.
— Ну вот видишь, Эдуардо, как все просто! — с облегчением воскликнула Лус. — Надеюсь, ты передумал возвращаться домой и будешь сопровождать нас и дальше? Ты же не бросишь нас на растерзание Ягуару?
— Ладно, — буркнул Эдуардо, оттаивая. Зато теперь обиделся индеец:
— Почему на растерзание? Певчий Ягуар никогда еще никого не обидел. Тем более женщину!
— Не сердитесь, Мигель, это я неудачно пошутила. — Лус одарила его лучезарной улыбкой.
А Дульсе лишь молча, виновато поглядывала на их нового знакомого, будто прося прощения за сестру. Она всегда тяжело переживала, если при ней кого-то задевали за живое.
Но Мигель Сантасилья уже улыбался ей детской, открытой улыбкой:
— Пускай сеньорита не беспокоится. Ваша сестра ведь не хотела сделать мне больно, правда?
— Конечно, — сказала Дульсе. —Лус очень добрая. Это она нечаянно.
— Разумеется, совсем, совсем нечаянно, — подтвердила Лус. — А скажите, Мигель, откуда это странное сочетание? Почему Ягуар — и вдруг Певчий?
Мигель Сантасилья с готовностью пояснил:
— Ягуар — это из-за родимого пятна.
Он раздвинул свои узорчатые вампумы и показал крупное родимое пятно на груди, немного слева, прямо против сердца.
— Я пятнистый, как ягуар. А певчий - потому что у меня хороший голос и я умею петь. Я могу петь, как соловей, как иволга, как горная река и даже как ягуар. Я знаю много старинных песен.
— Как интересно! — воскликнула Лус. — Я тоже немножко умею петь. Самую капельку. Правда, до горной реки и до ягуара мне далеко. А может, вы и есть наш брат, раз у нас так много общего?
Мигель решительно возразил:
— Что вы, сеньорита Лус! Я никак не могу быть вашим братом, потому что я уже влюбился в вашу сестру, сеньориту Дульсе!
Лус расхохоталась:
— Дульсе, поздравляю. Какая легкая и моментальная победа! А притворялась скромницей. Как тебе это удалось, поделись секретом.
Дульсе смущенно опустила глаза:
— Я не вижу в этом ничего смешного. Я верю в любовь с первого взгляда. Я верю в родство душ.
— Вот видите! — по-детски торжествовал Мигель. — У нас с сеньоритой Дульсе родство душ. А с вами, сеньорита Лус, такого нет, вы только не обижайтесь, пожалуйста.
Эдуардо решил вмешаться. Ему вся эта болтовня казалась бессмысленной, глупой и даже компрометирующей. На них и вправду начали оглядываться прохожие, отчего Эдуардо заметно нервничал.
— Скоро на нас начнут показывать пальцами, — сердито сказал он. — Устроили цирк посреди дороги. Мы теряем драгоценное время. Парень, ты обещал нас проводить к месту назначения — так приступай же к своим обязанностям.
— Я к вашим услугам, — отозвался Мигель, — нам вон туда, к автобусной остановке.
— О Боже! — Эдуардо возвел глаза к небу. — Сначала полдня топали пешком, теперь будем трястись в общественном транспорте. Что за неудачный день сегодня!
— А я считаю, — улыбнулась Дульсе, — что день сегодня выдался особенно удачный. Удачный и необычный день, полный чудес. И я убеждена, что этот день преподнесет нам еще немало сюрпризов.
Ах, если бы она знала, насколько верны ее предположения и какого рода окажутся эти сюрпризы! Быть может, она бы тогда так не радовалась.
