Роза и червь - [23]
С крыльца особняка к ним уже спускался местный врач в белом комбинезоне — низенький, полный, длинноволосый…
Приглядевшись к нему, Саид вздрогнул и замер.
У него в Рабате гости из Колонии одевались благопристойно — в закрытые платья или просторные комбинезоны, какой был и надет и на Брендане. Но комбинезон здешнего врача облегал его плотно, как вторая кожа — без единой застежки и шва — и не скрывал ни одной складки его довольно-таки пухлого тела. Но самый ужас был не в одежде. Саид смотрел на врача и не мог понять, какого он пола. Комбинезон обтягивал весьма внушительную пару грудей, а между ног… Вот оно, начинается, в панике подумал Саид. Вот они, гнусности космиковской жизни, которыми, бывало, стращал имам… Биомодификации и все такое… Двуполый доктор — лицо было обыкновенное, круглое, нос картошкой — улыбнулся (или улыбнулась) приветливо, но как будто настороженно.
— Привет, сынок! — Голос был тоже ни мужской, ни женский. — Ты и есть тот самый Саид? А я мас Валли Шефер, будем знакомы. Как себя чувствуешь?
Саид перевел дыхание и взял себя в руки. Быть невозмутимым. Ничему не удивляться. Не выказывать страха ни перед чем.
— Чувствую себя хорошо, — ответил Саид. Действительно, лихорадку и зуд сняло как рукой, да и опухоль совершенно исчезла. — Я уже здоров?
— Надо сделать кое-какие анализы, — уклончиво ответила (или ответил) Шефер. — Это не больно, не бойся.
Саид раздраженно скривил рот — почему его успокаивают как маленького? Он и так был готов потерпеть. Тем временем врачи заговорили меду собой по-ингилийски. Тон Шефера был начальственным, поэтому Саид решил условно считать его мужчиной.
— Поздравляю, Лу, ты в рабочей группе. — Почти все слова были понятны Саиду, но смысл оставался загадочным.
Брендан удивленно поднял брови.
— Я? За что такая честь?
— Не спеши гордиться, дорогой. Гриффит просто не хочет огласки. Чем меньше людей в курсе дела, тем лучше.
— Все так серьезно?
— Два красных квадрата, — Шефер значительно пошевелил маленькими бровками. — И с тебя, конечно, гарантия неразглашения. Впрочем, это тебе расскажет Арлекин. — Он покосился на мальчика и как будто спохватился: — Ну, пойдем-ка, сынок. Пара анализов, это совсем недолго.
Саид только таращился по сторонам, пока его вели по коридору. Ничего особенного в самом коридоре не было — светящиеся матово-белые стены, диванчики — но вот люди… Ох и странные люди встречались по пути. Еще более странные, чем мас Шефер.
Большинство встречных были в белых врачебных комбинезонах, таких же бесстыдных, как и у Шефера. Но попадались и вовсе голые — и мужчины, и женщины — одетые лишь в сандалии, толстый браслет на запястье и металлический обруч вокруг черепа. Саид, багровея от смущения, отводил от них глаза — и все-таки успевал заметить, что у многих на животе нет пупка… Встречались чернокожие, как Брендан, и желтокожие, люди с красными, синими, зелеными волосами… но даже эти выглядели почти нормально по сравнению с некоторыми… о Аллах, людьми ли вообще?
Эти существа, огромного роста даже для космиков, головастые, большеглазые, мертвенно-бледные, как личинки, с рахитично тонкими руками и ногами — ездили в инвалидных креслах, каждый с прозрачной маской на лице. Саид принял бы этих головастиков за больных, если бы не докторские белые комбинезоны (к счастью, они хотя бы были одеты). Наверное, это и были магоги, ублюдки ифритов и людей?… Наконец Саида ввели в просторный белый кабинет с единственным креслом посредине. Окно во всю стену смотрело в сад, над креслом нависали многорукая металлическая машина.
— Раздевайся, сынок, и залезай, — Шефер указал на кресло. — Придется немного поскучать.
Машины внушали Саиду страх, но все оказалось действительно очень скучно. Следующие полчаса он неподвижно просидел в кресле, пока врачи водили по его телу какими-то пищалками, кололи ужаленную руку тончайшими иглами (было не больнее, чем от укуса комара), обменивались непонятными фразами и разве что изредка покрикивали ему, чтобы не ерзал.
— Долго еще? — спросил Саид, когда ему вконец надоело. Он вспомнил, что «гуляет» уже часа два, что родители наверняка его потеряли, а ведь время вечернее, в чайхану набился народ, полно работы… — Мне надо домой!
Врачи переглянулись. Выражения их лиц Саиду совсем не понравились.
— Видишь ли, Саид… — заговорил Брендан таким задушевным тоном, что сразу стало понятно — сейчас будет врать.
— Что у меня за болезнь?
— Э-э, как бы тебе сказать… — Брендан окончательно впал в растерянность.
— Мелантемия, — пришел Шефер ему на помощь. — Самая обычная мелантемия. — Он улыбнулся Брендану и заговорил по-ингилийски: — Удачный экспромт, а? Давайте назовем это мелантемой.[5] Надо же как-то назвать эту дрянь?
Брендан раскрыл рот — наверное, чтобы возразить — но ему не дали. Дверная панель отъехала, и в лабораторию въехал в инвалидном кресле новый человек.
Сердце Саида заколотилось чаще. Один из тех самых, жутких… из бледных головастиков. Из магогов. И судя по тому, как сразу вытянулись врачи, магог был крупным начальником.
