Роза Галилеи - [66]
Часть солдат-поселенцев уже оставила Итав, и народу у нас сильно поубавилось. Кибуцное движение продолжает давать объявления в газетах, призывающие семьи и одиночек участвовать в благом начинании, но мало кто соблазняется, люди хотят учиться и путешествовать, а не пахать и сеять. Поэтому всех подбодрило долгожданное переселение к нам Дани и Галит, только мне обидно, что Рони уговаривал Галит куда старательней, чем меня.
— Саш, при чем здесь это! Ты же прекрасно знаешь, что я уговаривал ее из-за Дани! А насчет тебя, я хотел, чтобы ты приняла самостоятельное решение! Это и твоя жизнь!
Ах, как хотелось бы, чтобы Рони потерял из-за меня голову, наделал глупостей, чтобы страстно подбивал на безумства, но непохоже, что это когда-нибудь произойдет. Иногда я все же не выдерживаю и нарушаю зарок, спрашиваю:
— А ты вообще меня любишь?
И он с легкой ноткой раздражения и обидно обыденно отвечает:
— Ну конечно люблю!
По сути возразить нечего, только это совсем лишнее «конечно» — как ножом по сердцу. Можно, разумеется, устроить сцену и выдавить из него дежурные уверения, но я уже знаю, что счастья это не подарит.
Принцесса Галит не желает ползать по грядкам, и Рони просит меня уступить ей работу в прачечной, но едва я собираюсь возмутиться, как в столовую врывается Тали.
— Ребята, слышали? Джон Леннон погиб! Его какой-то сумасшедший застрелил!
Она плачет. Мне, конечно, тоже жаль симпатичного хиппи, но это так далеко от моей жизни. Я вообще не такая уж страстная поклонница битлов, я без ума от «Queen» и Фредди Мерюори. Подходят еще ребята. Ури негромко напевает: «Come together right now over me…», — и вдруг эта мелодия переворачивает все в душе, потому что под эту песню я танцевала в пионерском лагере. Джон Леннон умер, а я буду спорить с Галит за право стирать и штопать чужие трусы? Ни за что. Пусть ей будет на здоровье, посмотрим, как понравится народу косо залатанная одежда, посмотрим, как эта Марлен Дитрих будет обшивать маленькую Эсти!
Перехожу работать на кухню, которой заправляет моя соседка Рина. Ничего, что самое большое мое кулинарное достижение до сих пор — яблочный пирог, и тот, увы, перевернулся и хлопнулся на землю в момент торжественного выноса из столовой, когда подлая дверь толкнула начинающего кондитера в спину. Главное, нам приятно работать вместе, а сбивать майонез Рина хоть кого научит. Одна проблема — Шери, привыкший весь день проводить с хозяйкой, остался в одиночестве, в кухню собак не пускают. К тому же у него обнаружился злобный нрав. Паршивый пес обожает меня, скрепя сердце терпит Рони, но повадился кусать всех остальных, причем не ленится бежать за жертвой хоть до самого горизонта. Приходится запирать его дома.
Работать на кухне оказалось еще лучше, чем в прачечной. Здесь я не одинока, нас трое — с нами работает еще славная смешливая Авиталь, подружка Коби. Мы дружно сочиняем меню на всю неделю, в соответствии с ним Рина составляет список продуктов, их раз в неделю закупает в Иерусалиме Эльдад. Неизменным остается только освященный обычаем субботний ужин — куриные ножки с печеными кубиками картошки. На кухне множество агрегатов, огромная холодильная комната-кладовая, необъятные, как в монастырской трапезной, кастрюли и гигантские конвекционные печи с полками. Все вокруг из нержавейки и в конце каждого дня должно сверкать чистотой. Сменяющиеся дежурные протирают в столовой столы и моют посуду после каждой трапезы, посудомоечной машины у нас нет.
Вначале я только младший поваренок. В фартуке, волосы убраны под косынку, старательно исполняю указания: мою картошку, сваливаю ее в специальную центрифугу, где картофельная шелуха стирается о шершавые стенки, режу овощи на доске, смешиваю ингредиенты в блендере, подтаскиваю продукты из холодильной комнаты, помешиваю супы. Ребята ценят салаты с мелко покрошенными овощами, и мне приятно стараться для них.
Каждый выходной все вместе смотрим в столовой фильм. Список фильмов в прокате висит на доске объявлений, и кто угодно может добавить свое пожелание. Заказы особого значения не имеют, потому что компания, доставляющая раз в неделю фильм, привозит то, что сама находит нужным. Посмотрев свой фильм, мы меняемся с соседними кибуцами — Гильгалем и Наараном. Едва на площадке перед столовой появляется Дафна с бобиной очередного сюрприза, ее тут же окружают любопытные, но она прижимает катушки к груди, смеется и не выдает секрет.
— Ну что сказали в Гильгале-то? — терзаются любители важнейшего из всех искусств.
— Класс!
Вечером, после ужина, собираемся в темной столовой. Мы с Рони устраиваемся на столах в задних рядах. Сегодня показывают «Бесстрашных убийц вампиров».
— Это что, о вампирах? — я пытаюсь слезть со стола и удрать, но Рони удерживает:
— Ты куда? Это смешной фильм, совершенно не страшный!
— Про «Экзорциста» ты тоже говорил: «Не страшный, смешной!», а я чуть не поседела! Что там было смешного?!
Неделю после того фильма я боялась остаться одной, и вместо того чтобы, как хотелось, заваливаться после ужина спать с петухами, смирно томилась за спиной Рони, пережидая нескончаемые турниры бриджа. Эта карточная зараза проникла в Итав и охватила все мужское население. По вечерам клуб напоминает картежный вертеп. Рони болен всерьез. Я пробовала научиться, чтобы составить компанию, но оказалась совершенно не в состоянии запомнить не то что чужие, но даже собственные карты.
Причудливы эмигрантские судьбы, горек воздух чужбины, но еще страшнее, когда все в мире сходит со своих мест и родина оказывается тюрьмой, сослуживцы – предателями, а лучшие в мире девушки шпионят за теми, с кем давно пора под венец. Хирург Александр Воронин, эмигрант в четвертом поколении, давно привык к мысли, что он американец, не русский. Но именно ему предстоит распутать узел, затянувшийся без малого сто лет назад, когда другой Александр Воронин, его прадед, получил от последнего из персидских шахов губительный и почетный дар – серебряную безделушку, за которую позволено убивать, предавать, казнить…
Что зависит от человека? Есть ли у него выбор? Может ли он изменить судьбу – свою и своего народа? Прошлое переплетается с настоящим, любовь борется с долгом, страсть граничит с ненавистью, немногие противостоят многим, а один – всем. Пока Восток и Запад меряются силами, люди совершают выбор между добром и злом. Лишь страдания делают тебя человеком, только героическая смерть превращает поражение в победу.Автор осмысляет истоки розни между миром ислама и иудеохристианским миром, причины поражения крестоносцев, «соли земли» XII века.
«Книга увлекательная, яркая, красивая, щедрая в своей живописности… Мария Шенбрунн-Амор отважно и ясно пишет свою историю XII века, соединяя, как и положено историческому романисту, великие события далекой эпохи и частную жизнь людей, наполняющих эту эпоху своей страстью и отвагой, коварством и благородством». Денис Драгунский В эпоху исключительных личностей, непреложных верований и всепоглощающих страстей любовь женщины и ненависть мужчины определяют исход борьбы за Палестину.
Действие повести Марии Амор, бывшей израильтянки, ныне проживающей в США, — «Пальмы в долине Иордана» приходится на конец 1970-х — начало 1980-х годов.Обстоятельства, в основном любовные, побуждают молодую репатриантку — москвичку Сашу перебраться, из Иерусалима в кибуц. В результате читатель получает возможность наблюдать кибуцную жизнь незамутненнымвзором человека со стороны. Мягко говоря, своеобразие кибуцных порядков и обычаев, политический догматизм и идеологическая зашоренность кибуцников описаны с беззлобным юмором и даже определенной симпатией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В легкомысленном Париже «ревущих двадцатых», где белогвардейские полковники крутят баранку, эмансипированные женщины укорачивают юбки и удлиняют списки любовных связей, а антиквары торгуют сомнительными шедеврами, застрелен знаменитый арт-дилер. Русский врач Александр Воронин намерен любой ценой спасти жену от обвинения в убийстве, но этой ценой может оказаться их брак.Роман вошёл в шорт-лист премии «Русский детектив» в номинации «Открытие года».
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».