Рой Кларенс – сыщик с Боу-стрит - [28]
Вдруг турок, который присутствовал вместе с Роем, выругался на своем языке, его собеседник свободно понимал речь и заговорил с ним по-турецки. Рой удивился, между мужчинами уже начался своеобразный скандал, пока мисс Уиллис не крикнула сверху.
– Эл, вылезай немедленно, мы не можем торчать здесь всю ночь.
Видимо, доводы женщины усмирили упрямого Эла, и он начал двигаться. Рой и турок последовали к выходу. Они с таким трудом вылезли из жуткого подвала, грязные от нависшей паутины и пыли. Кларенс недовольно отряхнулся, турок тоже выругался, второй помощник над ним посмеивался, а мисс Уиллис нетерпеливо ждала появление третьего джентльмена. Наконец, неуверенными шагами из крысиной норы, то бишь люка в подвал, показалось сутулое человеческое тело. Оно походило на оборвыша, шагало, ковыляя, одна рука спрятана в ошметки куртки, вторая – накачанная и рабочая, – запряталась в порванном кармане. Это существо с человечьим лицом, исполосованным шрамами посмотрело, щурясь, на сыщика, гордо выпрямившегося.
– Мистер Эл.
Но субъект жестом остановил Роя и глотнул что-то из пузырька, появившегося в здоровой руке, он одним пальцем выдернул пробку, а потом снова ее закупорил, остальными тремя, потому что, мизинца у него не было:
– Я не мистер, – сказал человек, – кличьте меня просто Эл или – Эй ты, я привык.
– Хорошо, Эл, скажите нам, что произошло?
– Несчастный случай, если вы хотите знать, механизм не сработал.
– Значит, имелись какие-то поломки?
– Но как, – удивилась мисс Уиллис, – мы же все проверили?
– Так бывает, сколько не проверяй, одного раза достаточно.
– Ну да, теперь расскажи еще свою жалобную историю, как тебя затянуло в колесо, – ответил раздраженный турок, – всем интересно сейчас послушать.
Эл наклонил голову, он не собирался ничего рассказывать, Кларенс недовольно взглянул на чернобрового помощника, тот перехватил его взгляд и отступился, негодуя, почесав усы.
– Машина была исправна, но механизм не сработал?
Эл ухмыльнулся, хотя тяжело было назвать это улыбкой, скорее перекосившейся гримасой, одним уцелевшим глазом он посмотрел на Ройана, от чего сыщика немного покоробило: поистине, увечья его вызывали либо жалость, либо презрения, второй глаз бесцельно блуждал в глазнице, затянутый пеленой с почерневшим вокруг веком, напоминая око безжизненной куклы.
– Это не просто машина – творение, некогда я сам ее создавал, продумывал каждую деталь, изобретал. Все частицы смазаны вручную, они подобны часовому механизму, стоит только нажать…
– Видимо не все ладиться в вашем «часовом механизме», сегодня ваше творение отняло жизнь.
– Нет, мое творение не виновато, оно не сработало только потому, что я этого не захотел.
Удивились все, даже чернобровый помощник приоткрыл рот, дама вскрикнула.
– Не удивляйтесь, я – добровольный невидимка, прячущийся от людей, но это теперь, мне нечего терять, разве это жизнь? Нет! Это существование, а ведь некогда я был востребованным человеком, водил полезные знакомства, от меня не шарахались девушки.
Мисс Уиллис слегка покраснела, когда уцелевшее око с жалостью взглянуло в ее сторону.
– Но это было до, а сейчас я уже после. Вы, вероятно, зададите один единственный вопрос – Я ли это был? И я честно отвечу, что это дело моих рук, вернее бездействие. Ибо тогда, я не нажал на рычаг, когда Филипп стучал и кричал и просил пощады. Почему? Потому что однажды, он сделал со мной тоже самое. Взгляните на меня, вы уводите взгляд в сторону или опускаете в свою записную книжку, будто боитесь прямо смотреть, но на вашем лице появляется презрение или отвращение, или жалость. Что со мной случилось пятнадцатого февраля, могу ли я перед смертью поведать вам правду, мою историю, которую некоторым противно слушать?
Так вот, на исходе пятнадцатого февраля, я увлеченно чинил машину, тогда механизм срабатывал нерегулярно, колесо очень туго вращалось, и я залез его смазать и осмотреть. Я был горд за свое изобретение, предвидел, что новая программа произведет фурор, чудо-шкаф, в котором прячется фокусник – его пронизывают лезвия и он остается цел – понравится публике. А мою конструкторскую работу заметят в Комитете по механизации. У меня были мечты, для вас они кажутся самонадеянными, мною же владели чистейшие порывы, я хотел, я видел мир новым, в котором самый тяжкий труд делают не изнуренные бедняки и малолетние сироты, а мощнейшие механизмы. А человеческая жизнь, как ценное дарование, которое мы должны не гноить, а беречь, принадлежала бы более возвышенному. Я планировал, о сколько идей возникало в моей голове – перемещающие мосты, и самовращающиеся лотки для мясников и молочников. Вам не изведать, не увидеть моих идей, их никто не увидит, они пали жертвой, найдутся и другие романтики, подобные мне, они будут так же изобретать и так же мечтать. Но в тот день, я трудился над завершением моего проекта, как первой ступеньки к последующим изобретениям. Но злой рок стал мне преградой, он появился в роли будущего успешного фокусника с миловидной дамой, мужчина рассказывал ей о своем изобретении. Представляете, о своем! Оно не было его изобретением, а лишь покупкой, в которую он вложил деньги и то, мизерную часть, что мог показать уличный фокусник – вынимание тряпки из шляпы или пропажу большого пальца? Этот хвастун все говорил и говорил, я слышал его слова, они доносились ко мне, но я старательно выполнял свой заказ и мечтал… Он нажал рычаг, колесо пошло вращаться, а я был в нем, представляете: мою руку зажало барабаном и тормозным механизмом, я до сих пор помню, как она оторвалась, как ломались мои кости, как я медленно становился валовым мясом, помещенным в вечный двигатель, я пытался кричать на помощь, но мне сжало грудь. Филипп не сразу заметил, что я был там, а может быть, мне хватило сил закричать, либо брызнула моя кровь, я не помню. Но кем я стал? Доктор покачал головой, сказал, что увечья моего организма сделали меня полным калекой. Как я мог после этого о чем-то мечтать!? Как мог быть изобретателем?! И что мне оставалось делать? Укрыться от людей в своем единственном изобретении, добровольно стать его частью, работать уцелевшей рукой, исполняя только одну функцию – дергать рычаг.
Лучшая защита – нападение, а что остается делать бедному экзорцисту, как не самому отправляться на поимку демона, которого оберегают верные и преданные лютые чудовища. Древний замок негостеприимно встречает своего освободителя, всячески пытаясь ему помешать, а что дальше? Прилетит ли Фрейлин на выручку, или белый колдун вернется? Кстати, где он пропал, не случилось ли с дядей Фрая какая-нибудь беда? Много вопросов, а ответы ему суждено отыскать самому. И как бы не так, вот только призрачное министерство магов и колдунов заинтересовалось удачливым пастором, а там тоже надобно держать ухо востро, министры и их служащие – народ непредсказуемый, могут предать и оком не моргнув.
Фрай Уэнсли – молодой пастор, которому волею судьбы в первый день посвящения в сан предлагают быть священником в прибыльном приходе. Вот только забывают упомянуть, что местность проклята, древнее зло притаилось в старом замке, готовое восстать и перебить все живое. Но молодой джентльмен пока еще об этом не знает, и сколько ему придется вытерпеть, прежде чем понять свое предназначение экзорциста. Добрая старая Англия хранит много легенд и суеверий. Тут и леди в призрачном экипаже, с безглавым кучером, и шустрые брауни, спешащие на подмогу, а еще таинственная незнакомка с ворохом тайн, и в соломенной шляпке.
В центре событий зажиточная семья Эсмондхэйлов, в которой нет взаимопонимания. Две сестры навсегда становятся врагами, чуждыми людьми, их судьбы уже предопределены, но в какой-то момент возникает непредвиденное обстоятельство. Если для старшей Пенелопы – это цепочка неприятностей, то для младшей Джулии – поиски достойного мужа, постоянные колебания, связанные с родственниками богатой тетушки. Но только обе девушки еще не знают, что стали жертвами коварного замысла одного негодяя и как сложится их дальнейшая судьба, никому неизвестно.
Заключительная книга серии «Фрай Уэнсли» Министерство пало, темные маги и прочая нечисть получили вожделенную свободу. Скарабей бежал, вероломная адъютант и ее сообщник продолжают творить зло. И что же делать экзорцисту-священнику и его бравой команде, как не наводить порядок. Вот только не все так просто, ведь отступники не желают покоряться, они решили покорить мир магии и обычных людей, но Фрай Уэнсли – тот скромный пастор, некогда приехавший в странный приход и переживший много разных приключений, так просто не отступится, теперь на нем лежит печать древнего существа, враги все еще мечтают свести его в могилу, а он задумал найти потерявшуюся невесту…
Фрай Уэнсли – молодой пастор дарквудского прихода выжил после смертельной схватки с демоном, но не все враги побеждены, в кулуарах тайного министерства найдутся предатели, которые готовы преклонить колено перед другими монстрами, чтобы заполучить небывалую мощь и власть. В игру вступает Скарабей, кто это чудовище, откуда оно взялось и что делать бедному пастору, волею судьбы оберегающему Кровавый Алтарь? Старые связи вдруг снова о себе напомнят, но будут ли они друзья, или же опасные представители негласного магического мира, в этом Фраю придется самому разобраться, но как и прежде, с ним всегда будут верные друзья и соратники…
Фрай Уэнсли — молодой пастор, которому волею судьбы в первый день посвящения в сан предлагают быть священником в прибыльном приходе. Вот только забывают упомянуть, что местность проклята, древнее зло притаилось в старом замке, готовое восстать и перебить все живое. Но молодой джентльмен пока еще об этом не знает, и сколько ему придется вытерпеть, прежде чем понять свое предназначение экзорциста. Добрая старая Англия хранит много легенд и суеверий. Тут и леди в призрачном экипаже, с безглавым кучером, и шустрые брауни, спешащие на подмогу, а еще таинственная незнакомка с ворохом тайн, и в соломенной шляпке.
В сборник вошли три «сельских» повести Жорж Санд: «Чертово болото» («La mare au diable»), «Франсуа-Подкидыш» («François le Champi») и «Маленькая Фадетта» («La Petite Fadette»).
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.