Ровно в полночь - [29]

– Мистер Беккер! Мистер Беккер, вы слушаете? – послышался женский голос откуда-то издалека.

Они услышали его одновременно. Фиона открыла глаза и растерянно захлопала ресницами. Потом поняла, что голос доносится из телефонной трубки, которая выскользнула из руки Эли.

Сдерживая вспышку раздражения, Эли опустил голову, потом приложил трубку к уху. Другой рукой опять притянул к себе Фиону.

– Да? Отлично. Это все, что мне нужно было знать. – Положив трубку, он повернулся к Фионе: – Итак, на чем мы остановились?

Девушка холодно уклонилась от поцелуя.

– Ты подтвердил свой рейс?

– Да. Я говорил тебе, что мне безумно нравится как ты целуешься?

– Счастливого пути, Эли. – Она высвободилась из его объятий и пошла к выходу.

– И что это значит? – спросил он.

– Ничего. Мне надо работать.

– Фиона…

Дверь захлопнулась. Эли встретился взглядом с Бандлом, который лежал на полу. Пес вскочил и подошел к нему, выпрашивая ласку или угощение.

Эли порылся в кармане джинсовой куртки и достал кусочек сухого корма, который Фиона посоветовала ему всегда иметь при себе. Он угостил собаку и задумчиво наблюдал, как та работает челюстями. «Как было бы здорово, – подумал он, – если бы все мое счастье состояло в том, чтобы меня покормили и погладили по голове».

В настоящий момент ему казалось, что даже эту собаку Фиона любит больше, чем его. Эли вздохнул.

– Поэтому, Бандл, расскажи мне, что ты думаешь о женщинах.

Бандл встал на задние лапы, требуя новой порции угощения. Ах, если бы так же легко можно было приручить Фиону!

В канун Рождества пансион закрывался раньше обычного. Праздничное застолье для сотрудников было намечено на день, и Фиона хотела, чтобы вся работа была закончена до полудня. Люди должны полностью расслабиться и насладиться отдыхом, считала она. Именно поэтому девушка раздраженно отмахнулась от Брайана, когда тот начал приставать к ней со своими жалобами.

– Говорю тебе, я в жизни не видел ничего подобного. Рокки нужно перевести в другое место, Фиона, – упрашивал он. – На дезинфекцию его вольера уйдет несколько часов.

Наконец с большой неохотой Фиона оторвалась от медицинских карт, которые просматривала, и пошла с Брайаном смотреть вольер Рокки Снайдера. Едва взглянув на него, она тут же согласилась с требованием Брайана.

– Ты прав. В такой грязи невозможно жить. Я распоряжусь, чтобы его перевели. А ты, – сурово добавила она, – как следует продезинфицируешь его вольер.

– Слушай, ведь наверняка миссис Снайдер оставила тебе свой телефон. Почему бы не позвонить ей и не предложить пристроить Рокки к кому-нибудь из ее родственников или друзей? – предложил Брайан. – Это семейство вместе со своей собакой обходится нам дороже, чем мы берем с них за свои услуги.

Фиона уставилась на Брайана, рот ее невольно приоткрылся. Глаза стали круглыми от ужаса.

– Фифи! Что с тобой? Ты больна? – испуганно воскликнул Брайан.

– Нет-нет, ничего, – пробормотала она, удаляясь от него на нетвердых ногах. – Спасибо, Брайан. Это очень хорошая мысль.

То, что эта мысль не пришла в голову ей самой, являлось тревожным сигналом. Фиона знала, что работает слишком много. Частично это было связано с тем, что ей приходилось управляться со всем в одиночку, но в значительной мере потому, что она впервые осталась без Вики и отчаянно боялась ударить в грязь лицом. Да и загадочные события, происходившие в Оук-Хилле, добавляли ей беспокойства. А мысль о том, что до Рождества осталось всего несколько часов, лишала ее последних сил и присутствия духа.

Фиона знала, что мысли об Эли отвлекают ее от работы, и в конце концов запретила себе думать о человеке, который через несколько часов бросит ее. Даже если он вернется, то только затем, чтобы довести до конца расследование.

Остаток дня Фиона самозабвенно работала, безжалостно заглушая в себе бурную радость, охватывавшую ее, когда она видела Эли, слышала от него слова сочувствия или предложение помочь. Все это время она старалась не оставаться с ним наедине и, даже когда весь штат сотрудников собрался в гостиной, чтобы отметить наступающее Рождество, предпочитала держаться на расстоянии.

Все сложили свои подарки под елку и занялись приготовлением стола – продукты и напитки Фиона заказала в местном кафе. Сама она присоединилась к веселью немного позже – ей хотелось разделаться с оформлением документов.

Войдя в гостиную, девушка убавила звук орущей стереосистемы и посмотрела на Брайана.

– И зачем только я назначила тебя ответственным за музыку? – громко посетовала она.

Брайан не стал оправдываться и в очередной раз наполнил свою тарелку. Фиона объявила, что подписала последний контракт в этом году, и сообщила, что за недолгую историю Оук-Хилла у них сейчас наибольшее количество клиентов. Правда, праздничное настроение несколько омрачил прогноз погоды. Синоптики по-прежнему обещали метель, и темное небо не предвещало ничего хорошего. Ветер гнал тяжелые черные тучи с нарастающей скоростью, деревья угрожающе гнулись, их ветки стучали в окна.

– А ты не боишься, что из-за погоды отменят твой рейс? – спросил Брайан у Эли.

Тот неопределенно пожал плечами. Ему не хотелось думать об этом, потому что он уже и сам не знал, чего хочет: остаться или уехать. Ему было неприятно оставлять Фиону одну, и в то же время он знал, что она не может оставить пансион. Он с радостью остался бы с ней, но не мог разочаровать своих домашних. Однако чем больше крепилась Фиона, стараясь не выдавать своего огорчения, тем труднее ему было смириться с мыслью, что девушка будет встречать Рождество в одиночестве.