Ростов Великий - [6]

Ростовская митрополия была богатым феодалом. По переписи 1678 года, ей принадлежало 16118 крепостных, много земли, леса, соляных варниц, различных угодий и вотчин в уездах: Ростовском, Ярославском, Белоозерском, Велико-Устюжском, Вологодском и других. Для управления ими была создана особая система со штатом в 269 человек.

Помимо этого, огромные доходы давали церковные службы, часовни, крестные ходы, кружечные сборы у мощей, икон, вклады богатых людей. Все это позволило ростовскому митрополиту Ионе Сысоевичу (подробнее о нем см. на стр. 129) начать строительство владычного, или митрополичьего, двора, который позднее стал именоваться Ростовским кремлем.

Строительство началось с 70-х годов XVII века и продолжалось 30 лет. Это было строительство целого комплекса каменных зданий. Выросли крепостные стены, башни, храмы, звонница, для нее были отлиты колокола. Тогда же невысокой оградой отделили от торговой площади собор, этим самым как бы включив его в ансамбль кремля. В те годы не только интересы всей митрополии были подчинены интересам строительства Ростовского кремля, от него во многом зависела и жизнь горожан. Просматривая «Переписные книги Ростова Великого второй половины XVII века», видим, как митрополичьи слуги часто власть свою и беззаконие распространяли на посадских людей.

Читаем: у Гришки Севастьянова был «дворишко», но после пожара, когда сгорел воеводский двор, «отняли его насильством митрополичьи слуги Афанасий да Никита Хухоревы» или: «Сенька Третьяков

Цедулин выведен с двором, которым завладел соборный сторож Пищалкин». «Отнят насильством» - выражение, которое часто и спокойно повторяется в этом документе.

Но встречается там и другое, повторяемое в разных вариантах, это - «сшел за митрополита», «жил за митрополитом», «взят за митрополита». Эти записи говорят о том, что Иона, помимо использования на строительных работах своих, «домовых» мастеров, сумел собрать у себя лучших мастеров Ростова, которые спаялись в дружные, слаженные артели и практически претворяли в жизнь его замыслы. Они создали замечательный архитектурный ансамбль, дошедший до нас через три столетия и представший сейчас после реставрации в своей первозданной красоте.

Герб Ростова. В 1672 году была «состроена книга «Титулярник» с изображением 33 гербов царств, княжеств и земель, названия которых входили в царский титул. При подробном описании государственного герба указывалось: «В седьмой червленой части герб Ростовский - серебряный олень с золотым ошейником». Прошло почти сто лет, с тех пор как Ростов был присоединен к Ярославскому наместничеству. Сенат поручил геральдмейстеру составить гербы для всех городов наместничества. Затем они были утверждены императрицей. Ростовский герб теперь описывался так: «В червленом поле олень серебряный, рога, грива и копыта золотые». В таком изображении герб дожил до наших дней.

Но почему все-таки олень? Письменные источники ничего не говорят об этом. Предположения и выводы можно сделать лишь на основании местных преданий, обычаев и фольклорных произведений. Они подтверждают, что от древних времен до наших дней дошли отголоски обожествления, культа этого животного жителями края. Оленя просили, например, «начать лето», поэтому

Не его ли каждый год

Славил вешний хоровод?

Сохранилась и песенка, которую пел хоровод, призывая оленя «начать лето»:

Олень, олень, под кустичком, под орешничком…

Олень не только «начинал лето», но и «заканчивал его». Эти языческие представления позднее причудливо переплелись с христианскими верованиями и дожили до наших дней. Если спросить у старых людей в ростовской деревне, когда кончается лето и купаться уже нельзя, они ответят: «В праздник первого Спаса» - и добавят: - «Олень окунул копыто в воду». Бывает праздник второго Спаса - говорят: олень вошел в воду по колено. Третий Спас - олень окунулся весь - холодно. Но никто не объяснит, какая здесь связь между христианским праздником Спаса и оленем. Очевидно, олени когда-то обитали в этих краях, в противном случае едва ли люди стали бы их обожествлять. У поэта И. А. Ханаева, уроженца Ростовского края, есть стихотворение «Олень», объясняющее символику ростовского герба.

Род наш корню непростого -

Из-под города Ростова,

С незапамятных времен

Сел на эту землю он.

Я живыми вижу их,

Древних родичей своих.

Был кормильцем им Олень,

Был радельцем им Олень,

Не оленье ль мясо ели,

Не Оленю ль песни пели,

Не его ли шли молить

Лету двери отворить?

Первый составитель ростовского герба, очевидно, учел эту веками бытовавшую в народе традицию и включил изображение оленя в герб города.

Ростов и реформы Петра I. В конце XVII века русским царем стал Петр I.

Совсем юный Петр в поисках подходящего водоема для первого «потешного» флота приезжал в Ростов, чтобы познакомиться с озером Неро. Озеро ему не понравилось, он назвал его «грязной лужей», для осуществления своей цели выбрав глубокое озеро Пле-щеево в Переславле-Залесском. Но Петр «не забыл» и Ростов. Для целей кораблестроения было предписано собрать с города 734 рубля.

Во время войны со шведами в бою под Нарвой русские потеряли большую часть артиллерии. Чтобы возместить недостаток в орудиях, Петр отдал указ об изъятии колоколов в различных городах. Ростовские храмы и звонница Успенского собора с ее уникальным набором колоколов избежали этой участи благодаря тому, что в 1691 году Петр из митрополичьих кладовых взял серебряной утвари 15 пудов и перечеканил ее на монеты, а в годы с 1692 по 1700 ростовская митрополия выплатила в государственную казну 15 000 рублей - сумму по тому времени огромную. Это подорвало экономическую мощь митрополии, и она уже не могла вести сколько-нибудь значительного строительства.