Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - [288]

Результаты исследования позволили сорвать маску с влиятельного землевладельческого лобби, представители которого утверждали: поскольку зерно в России – основной экспортный товар, значит, государству выгодно, чтобы цены на него были высокими, а следовательно, верховная власть должна в первую очередь защищать интересы крупных помещиков – основных поставщиков товарного хлеба. Чупров и другие создатели книги, напротив, были убеждены, что нельзя даже сопоставлять эти величины: с одной стороны, выгоды крупного хозяйства, которое продает сотни тысяч пудов зерна и выигрывает при поднятии цен на хлеб десятки тысяч рублей, а с другой – потери нескольких тысяч хозяйств, покупающих хлеб пудами и потому испытывающих немалые трудности при его вздорожании. Сопоставлять эти величины, по мнению редакторов, значило бы «забывать человека из-за товара»; они были убеждены в том, что «драгоценнейшие блага» – это прежде всего «силы и здоровье народа», и государственный интерес должен всегда состоять в поддержке нужд большинства населения.

Авторитет Чупрова был высок не только среди высшего чиновничества, но и в предпринимательских кругах. Он входил в московское отделение Совета торговли и мануфактур, был одним из активных участников торгово-промышленных съездов.

В 1899 году Чупров вынужден был покинуть Россию по состоянию здоровья (тяжелая форма стенокардии) и уехать для лечения за границу. До конца своих дней он жил в Италии, Франции, Швейцарии, но в основном в Германии (Дрездене и Мюнхене). Международный авторитет Чупрова, интерес к очередным результатам его исследований делали ученого желанным гостем и участником дискуссий на различных научных форумах. Однако в этот период вынужденной «эмиграции» он не отдалился от российских проблем, по-прежнему сообразуя темы своих научных изысканий с потребностями родины, поддерживая постоянные контакты с соотечественниками, выступая на страницах отечественной прессы, прежде всего в «Русских ведомостях».

В пору зарождения и стремительного развития многопартийности на родине Чупров, оставаясь беспартийным, сочувствовал Конституционно-демократической партии, в рядах которой было немало его учеников (кадетом был и его сын Александр). В то же время узы идейного родства и крепкой дружбы по-прежнему связывали Чупрова с давними верными соратниками, которые всегда «жили с ним общим образом мыслей, одинаковыми надеждами и идеалами». По словам А.В. Амфитеатрова, «с особенною нежностью любил он М.М. Ковалевского». Столь же близкими ему оставались А.С. Посников, И.И. Иванюков. Убежденные конституционалисты, все они тем не менее, не пожелав надевать на себя «кадетское ярмо», предпочли создать собственную Партию демократических реформ (ПДР), ставшую первым опытом партийной организации либералов-центристов, своего рода предтечей Партии мирного обновления, а впоследствии – Партии прогрессистов.

Чупров и его ближайшие единомышленники из ПДР были сторонниками равновесного сотрудничества интересов (личного и общественного) и в своих научных трудах фактически предприняли попытку построения новой экономической модели, отличной как от социалистической, так и от либеральной. Они стремились обосновать своего рода «третий путь», основанный на принципах свободы и справедливости, русло которого было намечено Великими реформами Александра II, – иначе говоря, создать российский вариант «социального рыночного хозяйства». Эта модель предусматривала сосуществование на равных правах хозяйственных форм, вырастающих из народного быта (община, крестьянские артели), различных видов кооперации, образцовых помещичьих хозяйств, широкое развитие частной предпринимательской инициативы, значительный государственный сектор.

В 1901 году Чупров с готовностью откликнулся на предложение А.С. Посникова принять участие в разработке программы его «детища» – экономического отделения Петербургского политехнического института, первого опыта подобного рода в российских вузах. В последующие годы Александр Иванович состоял в переписке с преподавателями и студентами этого учебного заведения, многие из которых посещали его за границей. Чупров горячо поддержал идею М.М. Ковалевского об организации Русской высшей школы общественных наук в Париже (1901–1906) и стал его помощником в этом деле, а осенью 1904 года читал там лекции по сельскохозяйственному кредиту и организации народных банков в Италии и Германии. Он не только искренне радовался известиям о распространении народных университетов в России, но и сам активно участвовал в этом процессе в качестве ближайшего советчика А.Л. Шанявского, основателя Народного университета в Москве (1908).

Оказавшись за пределами Родины, Чупров продолжил свои занятия аграрно-крестьянским вопросом, который с начала 1890-х годов, в силу особой остроты, вышел на передний план в его исследовательских интересах. В поисках оптимального решения проблемы ученый, как всегда, считал полезным использовать зарубежный опыт. С этой целью Чупров в 1900–1908 годах неоднократно посещал Италию, где изучал организацию сельского кредита, деятельность сельскохозяйственных ассоциаций, приемы распространения в народе сельскохозяйственных знаний. Чупров был первым, кто познакомил русского читателя с уникальным порождением творческой мысли и энтузиазма итальянских ученых, нашедшим поддержку со стороны местной общественности («Сберегательные кассы, народные банки, аграрные комиции, сельскохозяйственные общества, земледельческие синдикаты, сельские и городские общества, торговые палаты и пр.») и вызвавшим широкий отклик в массах сельских тружеников. Это так называемые странствующие кафедры земледелия, главной целью которых было сделать доступными и понятными для народа достижения науки, «расшевелить косную массу населения при помощи горячего и убежденного слова», «придумывать пути к улучшению местного хозяйства». «Странствующие учителя», по словам Чупрова, – «истинные подвижники», «святые люди, которые всех себя целиком отдали на служение народу. Это нечто вроде наших земских агрономов, но только с гораздо более широкой и более активной ролью». Побывавшая весной 1907 года в Северной Италии («под влиянием брошюр А.И. Чупрова») соотечественница ученого впоследствии признавала, что увиденное «в этой стране вчерашней нищеты и сегодняшнего расцвета» превзошло все ее ожидания.