Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - [290]

Чупров подчеркивал неэффективность «единоспасающих лозунгов», подобных столыпинскому призыву «Долой общину, и да здравствуют сильные дворы!». По мнению ученого, государственная политика по подъему благосостояния народных масс должна опираться на целый комплекс мероприятий. Наряду с обеспечением «широкого прилива в народную среду знаний и капитала» и организацией агрономической помощи населению он считал важнейшим условием решения проблем русской деревни ликвидацию крестьянского малоземелья. В этом смысле его наибольшим сочувствием пользовались аграрные проекты Конституционно-демократической партии и Партии демократических реформ, направленные к «планомерному распределению государственного земельного запаса между малоземельными дворами». В случае реализации этого плана, полагал Чупров, «при некоторой заботливости образованных классов о распространении сельскохозяйственных знаний, можно было бы ожидать широкого и быстрого расцвета крестьянского трудоинтенсивного хозяйства». По поводу же «аграрных мероприятий министерства» Столыпина в одной из своих последних статей ученый приходил к выводу, что они, напротив, «загораживают дорогу наиболее доступному в настоящее время для крестьян роду земледельческих улучшений и чрез то даже в будущем лишают новые слои безземельных надежды на приложение их сил в крестьянских хозяйствах».

Подчеркивая специфичность российской экономики, связанную с иными, чем на Западе, почвенно-климатическими условиями и характеристиками общественной среды, Чупров отстаивал тезис об устойчивости мелкого крестьянского хозяйства. Осознавая недостатки поземельной общины, он был категорически против радикального и поспешного разрушения этой традиционной хозяйственной формы, которая к тому же на рубеже XIX–XX веков демонстрировала восприимчивость к новой агрономической технологии, представляла собой благоприятную основу для кооперации. Необходимость внимательного и бережного отношения к общине ученый обосновывал также ее важной социальной функцией – предохранением крестьянства от обнищания.

Сторонник умеренных реформ, Чупров считал столыпинскую аграрную политику прологом социальной революции: характеризовал указ от 9 ноября 1906 года как «скороспелый продукт бюрократического творчества», «резкий вызов русскому народу», разрушающий «вековой порядок сельскохозяйственных отношений» и ведущий к «полному хаосу и безнадежной анархии». «Нашего крестьянина целые века водили на помочах сначала помещики, потом мировые посредники и наконец земские начальники; его опекали на каждом шагу и держали в духовной слепоте. И вдруг этого полуслепого человека, с отуманенными еще глазами, бросают в омут современной меновой жизни. Без знаний, без образования, часто без простой грамоты, без капитала, без элементарнейших зачатков правильного кредита, с навыками, воспитанными многовековым патриархальным бытом и укрепленными новейшей опекой, наш крестьянин ставится лицом к лицу с современным рынком с его бесчисленными, непонятными деревенскому человеку изворотами. Нетрудно предвидеть, каковы будут последствия. Их предсказывает нам английская история и более близкие к нашему времени метаморфозы немецкого крестьянства. В Англии под влиянием раздела общинных земель мелкие собственники и арендаторы быстро превратились в безземельных пролетариев; в Германии после водворения личной собственности на развалинах общины мелкое крестьянство частью лишилось своих земель, перешедших в руки помещиков, купцов и зажиточных мужиков, частью же попало в кабалу к движимому капиталу, обременив свои земли неоплатными долгами. То же будет и у нас, и даже еще скорее, чем в Англии и Германии, потому что нынешнее положение нашего малоземельного крестьянина несравненно хуже, чем было положение сельских жителей в Англии или Германии в эпоху разрушения общинного строя. Желая приравнять русское крестьянство к западноевропейскому в смысле норм земельного права, наши законодатели забывают колоссальное различие, существующее между Россиею и Западной Европой в характере земледелия».

Еще в 1904 году Чупров выступил с прогнозом развития ситуации в России: «Десять лет свободы и разумной работы без помех сделают Россию просвещенной, богатой и довольной; еще десять лет исключительных законов – и наш народ превратится в толпу полуголодных нищих». «Дайте людям подъем духа, – призывал Чупров, – влейте в сердца их бодрость, вызовите уверенность в завтрашнем дне, и вы увидите, что они сделают чудеса. Предоставьте простор личности, снимите путы, сковывающие у нас мысль и совесть, закрепите законами невозможность возврата к господству произвола, и страна в короткое время переродится, подобно тому, как под лучами весеннего солнца в несколько дней покрывается зеленью обледенелая земля. Немедленно исчезнет как дым „смута“, питаемая угнетением. Рассадники образования без всяких понудительных мер сделаются ареной усердного труда, отовсюду явятся скрытые силы, доселе томившиеся в бездействии, и разнесут по всем углам страны общую грамотность и специальные знания, поднимут доход земледельца, создадут базис для прочного процветания мануфактур и торговли. Производительный труд нашего даровитого и переимчивого народа в короткое время восстановит потери, которые накликала политика произвола, всем жертвовавшая для мнимой безопасности, но не сумевшая оградить ее ни вне, ни внутри страны». По словам В.А. Розенберга, это было своего рода «политическое завещание» Чупрова, считавшего свободу «единственным средством против упадка сил в лучшей части общества, против этого ужасного зла, которое может грозить гибелью самому нашему национальному существованию».