Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - [286]

Следует подчеркнуть, что если в начале 1870-х годов лозунг конституции еще не мог быть воспринят широкими кругами русской молодежи и, более того, был рискован, то со временем политико-социальная концепция, намеченная в главных чертах на гейдельбергском съезде, воплотилась в широком общественном движении. «Не будет преувеличением, если мы примем, что многие оппозиционные партии, действующие теперь на политической арене и значительно расходящиеся по своим тактическим и даже программным требованиям, должны считать своей колыбелью этот съезд кучки русских ученых в Гейдельберге», – замечал В.А. Розенберг в 1915 году. Он констатировал очевидный факт: знамя, поднятое Чупровым и его друзьями, «впоследствии собрало вокруг себя многие тысячи убежденных сторонников, усердных, самоотверженных работников на различных поприщах общественной деятельности».

По возвращении из зарубежной командировки Чупров с октября 1874 года неизменно трудился в родном университете: доцент (1875), ординарный профессор (1878–1899), заведующий кафедрой политической экономии и статистики. Во второй половине 1870-х годов он защитил диссертации: магистерскую («Железнодорожное хозяйство. Его экономические особенности и его отношение к интересам страны», 1875) и докторскую («Железнодорожное хозяйство; условия, определяющие движение и сборы по железным дорогам; валовой доход и его факторы, количество товарных грузов», 1878). Уже благодаря этим работам он закрепил за собой место основоположника отечественной экономики железнодорожного транспорта. Современники оценивали исследования ученого по железнодорожному хозяйству как выдающееся явление не только в русской, но и в западноевропейской литературе. Высоко отзывался о его трудах К. Маркс.

Важнейшими детерминантами развития человечества на рубеже XIX–XX веков Чупров считал науку и образование, рассматривая их как «единственную прочную основу блага и счастья народов». Эти же факторы определили и главное русло судьбы самого ученого. Один из основателей «московской школы» экономистов, отличавшейся особой активностью в 1880–1914 годах благодаря связям с земством и международным академическим сообществом, Чупров был удостоен звания члена-корреспондента Императорской академии наук (1887). Сочетая научные занятия с насыщенной публицистической деятельностью, он оставил богатое наследие: о нем «дают весьма внушительное представление три объемистых тома (каждый – почти в 40 печатных листов) его речей и статей, которые изданы после его смерти и которые заключают в себе далеко не все его речи, доклады, газетные и журнальные статьи. Почти столько же должны составить не вошедшие в упомянутое издание его специальные научные труды и университетские курсы лекций» (Н.А. Каблуков). Чупров-ученый оставил о себе благодарную память и как труженик на ниве просвещения. В 1869 году ему (наряду с Н.А. Умовым и Б.Б. Фишером) принадлежала инициатива организации в Москве Общества распространения технических знаний, он принимал непосредственное участие в создании Политехнического музея в Москве (1872). В марте 1894 года Чупров был избран председателем Комиссии по вопросу о всеобщем обучении, учрежденной при Комитете грамотности, одной из структур Московского общества сельского хозяйства. Он был известен и как талантливый организатор высшего образования, во многом определивший постановку в российских вузах преподавания экономических наук.

Кроме того, Чупров вошел в историю как один из видных воспитателей «московского конституционализма» (наряду с С.А. Муромцевым, М.М. Ковалевским, В.А. Гольцевым и др.). Спустя много лет, когда он уже был в эмиграции, близко знавшие его люди вспоминали: «В 1870-1880-х годах имена таких профессоров, как Н.С. Тихонравов, А.Н. Веселовский, В.О. Ключевский, С.А. Муромцев, В.А. Гольцев, И.И. Янжул, М.М. Ковалевский и особенно А.И. Чупров, были популярнейшими в Москве. Каждого из них окружал нимб уважения к их научным заслугам и публицистическим талантам. Но нечто особенное чувствовалось в отношениях к Александру Ивановичу Чупрову. Он привлекал как крупный ученый, как писатель, владевший редким даром популярного изложения, как замечательный оратор – товарищи-профессора прозвали А.И. Чупрова Московским златоустом. К нему влекли и обаятельные черты его характера – чистота и душевная мягкость, – не мешавшие ему, однако, быть твердым в своих взглядах и, когда нужно, строгим в суждениях и решительным в действиях… Моральный авторитет А.И. Чупрова был исключительно громаден. Без преувеличения, со времен Грановского ни один из московских университетских деятелей не мог бы сравниться с ним по широте влияния не только наумы, но и на сердца слушателей, учеников, сотрудников, вообще людей, соприкасавшихся с ним». Один из лучших университетских лекторов, Чупров помнил и исполнял завет Грановского: «…рассматривать преподаваемый предмет как продукт и орган своего убеждения».

«Излучение света», исходившее от личности Чупрова, испытали на себе члены кружков московской либеральной интеллигенции, а также многочисленных научных, просветительских и благотворительных организаций, деятельным участником которых он был.