Российский либерализм: идеи и люди - [526]

На этом рассказ о предпринимательской деятельности Н. Е. можно было бы закончить, если бы у издательского дела Парамонова не было неожиданного и символичного эпилога. В 1946 году Николай Парамонов стал вновь издавать «книжки для народа»! Это были издания, предназначенные для десятков тысяч соотечественников, оказавшихся в лагерях для перемещенных лиц; на этих брошюрах, конечно, не было марки «Донской речи»; однако внешне они удивительно напоминают своих старших «собратьев». Парамонов издавал в основном русских классиков – Лермонтова, Пушкина, Крылова, Гоголя и других. Русский шрифт был приобретен Елпидифором Николаевичем Парамоновым за банку тушенки у немецких наборщиков. Корректуру держал сам Н. Е.

Парамоновы наладили кустарное издательство, приносившее, однако, несмотря на дешевизну книжек (за которые «ди-пи» – перемещенные лица – не могли, конечно, дорого платить), небольшую прибыль. Это позволяло семье, чье имущество сгорело или осталось в восточной части Германии, сводить концы с концами. Лишь болезнь сердца вынудила 74-летнего Николая Парамонова в 1950 году отказаться от издательства. Умер он 21 июня 1951 года и похоронен на городском кладбище баварского города Байройта.

После смерти отца Елпидифор, работавший в американской администрации в Германии, уехал с семьей в США. Главной причиной скорого отъезда был страх перед советским вторжением; служащие находились в состоянии 24-часовой эвакуационной готовности; если американцы, попав в руки большевиков, по разумению Е. Н., могли рассчитывать на снисхождение, то сыну белоэмигранта, тем более Парамонова, пришлось бы туго. Надо сказать, что Парамоновы явно преувеличивали интерес советских спецслужб к их семье. Однако рассчитывать «в случае чего» на теплое отношение не приходилось.

После недолгого пребывания в Нью-Йорке Е. Н. с женой и двумя дочерьми перебрался в Калифорнию, в Лос-Анджелес. Практически с первых дней пребывания в новой стране он работал по специальности, инженером-механиком. С языком (точнее, языками – он в совершенстве владел английским и немецким) проблем не было. Как уже упоминалось, на счету Е. Н. десятки изобретений; в основном они касались усовершенствования машин, использовавшихся для производства товаров легкой и пищевой промышленности. До конца 1990-х годов Е. Н. жил с женой в собственном двухэтажном доме в Лос-Анджелесе. Одна из комнат была оборудована под рабочий кабинет. Несмотря на то что он давно вышел на пенсию и ему перевалило далеко за восемьдесят, Е. Н. регулярно получал заказы на сложную проектную работу, а также на переводы технической документации с немецкого на английский. Затем Е. Н. перебрался поближе к дочери, недалеко от Сан-Диего в той же Калифорнии.

Предпринимательский дух, присущий семье Парамоновых, так и не проснулся в Елпидифоре Николаевиче. Однако гены взяли реванш в его дочери Марине. Окончив без блеска американскую школу (сказалась, по-видимому, культурно-языковая ситуация – девочка росла в семье с русским укладом, где языком общения был русский, училась сначала в немецкой школе и, соответственно, вращалась в немецкоязычной среде, а затем оказалась в США, где не смогла сразу адаптироваться), она, начав с нуля, завела свое дело. Ей принадлежит небольшой заводик (точнее, мастерская), где производятся небольшие партии сложных деталей для крупных предприятий. Гигантам индустрии невыгодно осваивать технологию производства этих мелкосерийных компонентов, и они предпочитают заказывать их на стороне. Для экономии Марина сама ведет бухгалтерию и делопроизводство; освоив тонкости американского налогового законодательства, энергичная бизнес-вумен открыла параллельно консалтинговую фирму, которая помогает бизнесменам и частным лицам справляться с заполнением десятков страниц налоговых деклараций и изыскивать вполне законные способы минимизировать налоги.

Стало уже банальностью завершать работы о судьбах русских эмигрантов выражением сожаления об утратах, которые понесла Россия, потерявшая целый «культурный слой». Обычно говорится о потерях в области литературы, искусства и так далее. На наш взгляд, как это ни кощунственно звучит, эти потери в известном смысле восполнимы. Хоть и поздно, но произведения Бунина или Набокова, Рахманинова или Цветаевой вернулись на родину. Возможно, что наиболее тяжкой и невосполнимой потерей было искоренение весьма тонкого слоя предпринимателей, а вместе с ними и предпринимательского духа, этики предпринимательства…

Несколько книжек, выпущенных последним парамоновским издательством, Е. Н. Парамонов передал в дар библиотеке Ростовского государственного университета, которая находится… в здании парамоновского особняка на Пушкинской. В городе остался и еще один парамоновский дом – на Малой Садовой (ныне Суворова) улице. Это старое парамоновское гнездо многие годы использовалось различными государственными учреждениями. И ни одной мемориальной доски…

Антон Владимирович Карташев: «Мы были слишком Гамлетами и не могли угнаться за катастрофическим ходом событий…» Андрей Егоров

Историкам русской культуры хорошо известно имя Антона Владимировича Карташева, автора непревзойденных по сей день «Очерков по истории русской церкви». Между тем Антон Владимирович был не только выдающимся ученым и религиозным мыслителем, но и известным политиком, членом Центрального комитета кадетской партии, последним обер-прокурором Святейшего синода, министром Временного правительства. Он активно участвовал в политической жизни России в переломные для страны годы революции и Гражданской войны.