Российский либерализм: идеи и люди - [523]

У издательства была собственная типография в Ростове-на-Дону, однако она, разумеется, не могла справиться со всевозрастающим потоком печатной продукции; в конечном счете заказы «Донской речи» размещались в одиннадцати ростовских типографиях. После 1905 года издательство перенесло значительную часть своей деятельности в Петербург: там были легче цензурные условия, удобнее было распространение книг. В Петербурге издания «Донской речи» печатались по меньшей мере в шестнадцати типографиях.

Всего в 1903–1907 годах издательство «Донская речь» выпустило свыше 500 названий книг и брошюр. В середине 1907 года издательство было закрыто властями, а против его владельцев, подлинного – Парамонова и фиктивного – А. Н. Сурата, было возбуждено уголовное дело. Формально дело «о казаке Николае Елпидифорове Парамонове и мещанине Александре Николаеве Сурате» возникло в связи с тем, что городовой заметил непорядок: окно в подвале дома на Екатерининской улице, принадлежавшего купцу Парамонову, было взломано. Явившийся по вызову стражника пристав обнаружил в доме Парамонова книжный склад – три квартиры, состоявшие из девяти комнат, были битком набиты книгами. Полиция насчитала несколько сот тысяч экземпляров. Криминал заключался, разумеется, не в самом наличии книг в доме, а в их крамольном содержании. Трудно сомневаться, что случай со взломом (если это был случай) дал властям повод наконец «разобраться» со строптивым предпринимателем.

Среди книг, издание которых вменялось в вину привлеченным к дознанию, 63 были выделены следователем как «особо возмутительные». В парамоновских изданиях цензура усмотрела и подрыв монархического принципа, и дерзостное неуважение к Верховной власти, и оскорбление памяти «в Бозе почивших императоров Александра II и Александра III».

Поначалу Парамонов был взят под стражу, но затем освобожден под залог в 40 тысяч рублей. Следствие тянулось три с половиной года; в итоге следственное дело составило 68 томов. Вероятно, немалую роль в многочисленных проволочках играли парамоновские деньги и влияние парамоновского клана.

В 1909 году умер Елпидифор Парамонов. Он завещал 60% своего капитала старшему сыну Петру, а 40 процентов – Николаю. Цена завещанного имущества составляла 4,5 миллиона рублей. Однако братья не стали делиться, а образовали Товарищество «Е. Т. Парамонова Сыновья в Ростове-на-Дону». Интересно, что Е. Т. Парамонов завещал раздать своим служащим 20 тысяч рублей; выдать обществу Нижне-Чирской станицы 5 тысяч рублей на устройство приюта или больницы; 50 тысяч рублей – городу Ростову-на-Дону на училища и больницы, а также установить стипендию своего имени в Ростовском коммерческом училище и имени своей жены – в Ростовской женской гимназии. Большую часть семейного бизнеса вел старший брат, Петр. Николаю после ликвидации издательства, чтобы чем-то занять неугомонного просветителя, купили шахту в Александровске-Грушевском. Здесь-то младший Парамонов и развернулся, поставив угледобычу на мировом техническом уровне.

Это был один из парадоксов российской жизни. Крупнейший донской предприниматель находился под судом, параллельно «отвлекаясь» на такие «мелочи», как строительство шахт (ныне бывший Александровск-Грушевский так и называется – Шахты; не пора ли вернуть городу историческое и гораздо более благозвучное название?) и создание, говоря современным языком, городской инфраструктуры. Для иногородних рабочих Парамоновым были построены общежития, дешевые столовые, школы с вечерними курсами для взрослых, больница, детский сад и даже кинематограф! Одновременно подследственный строил семейное гнездышко – дворец на одной из красивейших улиц Ростова, Пушкинской.

В конце концов 12–13 мая 1911 года Новочеркасская судебная палата рассмотрела дело Парамонова и Сурата. Палата признала подсудимых виновными по четырем статьям Уголовного уложения и приговорила Парамонова к трем, а Сурата к двум годам заключения в крепости. Однако отбывать наказание осужденным все-таки не пришлось. Парамоновские издания арестовывались время от времени по всей России, и прокуратура возбудила против него дело за распространение литературы подобного рода на основании материалов, поступивших из других городов – от Петербурга до Тифлиса. К счастью для Парамонова, он должен был быть привлечен к суду по месту нахождения центрального склада издательства, то есть в Ростове.

Началось новое следствие, новые проволочки и чиновничья переписка. Новое дело составило 95 томов. Подследственным грозило более суровое наказание; однако адвокатам удалось дотянуть дело до 300-летия воцарения Романовых. Юбилей ознаменовался амнистией, и по царскому указу лица, совершившие преступления до 21 февраля 1913 года, были освобождены от наказания. Тем не менее Николай Парамонов был лишен избирательных прав.

Во время Первой мировой войны Парамоновы пожертвовали на дело обороны в общей сложности около 1 миллиона рублей. Тогда же Николай был полностью «реабилитирован». Произошло это при следующих забавных обстоятельствах. Во время посещения Николаем II Ростова Петр Парамонов был среди встречавшихся с императором. Государь, пожимая всем руки, протянул и ему. Растерявшийся купец сунул руку в боковой карман, достал оттуда заранее приготовленный банковский билет в 100 тысяч рублей и положил в руку царю. Николай посмотрел на деньги, передал их адъютанту и затем вторично протянул руку, на этот раз для рукопожатия. На следующий день в местных «Ведомостях» было опубликовано всемилостивейшее восстановление Николая Парамонова во всех избирательных правах. Вскоре Николай Парамонов возглавил Донской областной военно-промышленный комитет.