Российская полиция в мундире - [44]
Мундир — верхняя форма одежды. При нем полагалось носить парадный головной убор, оружие и ордена. Войдя в обиход в начале XVIII века, термин этот обозначал все военное обмундирование и снаряжение солдата или офицера. В понятие "построить мундир" вкладывали приобретение не только всей форменной одежды, но также оружия и амуниции. И только с конца XVIII века мундиром стали называть лишь только сам мундир.
Палаш - холодное оружие. С XVIII века на вооружении тяжелой конницы. Это колюще-рубящее оружие с длинным прямым клинком. В начале XIX века у драгун получил распространение палаш (образца 1806 года), носимый в деревянных, обтянутых кожей ножнах. Длина клинка 89 сантиметров. Употреблялись также и австрийские, так называемые "цесарские" палаши, выданные ряду драгунских полков (1811 год) из Московского и Киевского арсеналов. А у кирасиров были армейские и гвардейские палаши образцов 1798, 1802 (палаш кавалергардский), 1810 годов. Ножны стальные с двумя кольцами для пассовых ремней портупеи. И если палаш образца 1798 года имел клинок длиной 90 сантиметров), есть всего лишь на 1 сантиметр длиннее драгунского), то уже кирасирский палаш 1810 года значительно превзошел по длине своих "стальных коллег" — 97 сантиметров. Прошли годы. И позднее, вплоть до 1918 года палаш, как таковой, сохранился лишь только в кирасирских полках.
Папаха - высокая меховая шапка из смушки. Верх — из сукна. Впервые появилась в русской армии в 1-й половине XIX века во время войн на Кавказе. В русско-японскую войну 1904—1905 годов в действующей армии носили папахи из черного бараньего меха. А через 10 лет русских солдат и офицеров украсили папахи из серой смушки. Их отличительной особенностью был более узкий покрой и отстегивающийся "назатыльник", который мог опускаться, защищая от морозов уши и затылок. Данный тип папахи был сконструирован заблаговременно, еще задолго до войны 1914 года (в 1910-м).
Пика - Пики, используемые в русской коннице, отличались большим разнообразием. Уланы, к примеру, имели на вооружении пику с древком черного цвета и достаточно длинным боевым наконечником (12 см). Ее общая длина была около 3 метров. На пиках развевались значки — флюгера. По расцветке материи можно было безошибочно определить не только тот или иной уланский полк, но и более мелкие подразделения внутри полка. Значки-флюгера, эти своего рода микрознамена части, были рассчитаны и на чисто психологическое воздействие. Во время бешеной скачки конных атак значки на ветру пронзительно гудели, деморализуя противника. Интересно, что пики подобного типа помимо улан были на вооружении 1-й шеренги восьми гусарских армейских полков (в начале XIX века). Большим разнообразием отличались казачьи пики. Размеры стального наконечника, а также длина и диаметр казачьих пик были произвольными, но меньших размеров, чем кавалерийские. Знаменательно, пиками типа "казачьих" были вооружены и волонтеры конных полков губернского ополчения во время Отечественной войны 1812 года.
Плюмаж — украшение головных уборов офицеров и генералов в XVIII—XIX веках. И если в XVIII веке плюмажи были из страусовых перьев и шерсти, то век спустя они стали изготавливаться из петушиных перьев.
Погон — наплечный знак. Погоны определяют чин и принадлежность к тому или иному роду войск. Происхождение свое они ведут от наплечных гарусных шнуров, эполет, суконных клапанов, которые придерживали перевязь патронной сумы на левом плече (30-е годы XVIII века). В их современном значении погоны в русской армии появляются в начале XIX века. Поначалу в артиллерии (1801 год), затем и в других родах войск. Их нашивали на все виды форменной одежды (исключение — шинели с пелеринами). Принадлежность к роду войск и порядковому номеру в дивизии определял цвет солдатских погон. Интересно, что в некоторых видах войск (кирасиры, драгуны) носили лишь один погон — на левом плече (вплоть до 1807-1809 годов). В 1807 году у офицеров и генералов появляются эполеты. В 1854 году на введенных во время войны шинелях солдатского сукна появляются офицерские, так называемые галунные погоны. А годом позже они перекочевывают и на плащ-пальто, на мундиры и сюртуки. Эполеты же остаются только на парадной форме. Погоны пристегивали к белым полотняным, а также защитного цвета кителям, френчам, бекешам, полушубкам. Определение чинов по количеству звездочек перешло на погоны с различием рисунка их "рогожки": зигзаг — у генералов, два просвета — у штаб-офицеров, один — у обер-офицеров.
Сабля — славянское древнейшее оружие. Режуще рубящее со значительно искривленным клинком. В русской легкой кавалерии конца XVIII — начала XIX века в основном использовались сабли: образца 1798 года - длина клинка 87 сантиметров, деревянные, обтянутые кожей ножны с металлическим прорезным прибором; образца 1809 года — длина клинка 88 сантиметров. Общий вес солдатской сабли с эфесом и металлическими полированными ножнами составлял около 2 килограммов. Саблями были вооружены полки легкой кавалерии — гусары и уланы. В русской армии существовали также и полсабли. Они появились в 1826 -1830 годах у офицеров пехоты, артиллерии, инженерных войск взамен шпаг. Однако продержались полусабли в этих родах войск лет 30—40 и были заменены на сабли.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.