Россия за рубежом - [69]

ным и музыкальным средствам выражения. Разумеется, и это искусство могло нести на себе отпечаток политики, но в данном конкретном случае в него не было заложено однозначно «революционное» содержание. До тех пор пока Советы продолжали придерживаться этой политической линии, не существовало никаких препятствий для поддержания контактов с другой Россией и даже более тесных — с художественной и музыкальной жизнью Запада. Когда политика изменилась и власти стали силой навязывать каноны, известные под названием социалистического реализма, разрыв связей произошел также в музыке и в изобразительном искусстве. Ситуацию усугубило то обстоятельство, что многие художники Русского Зарубежья прочно утвердились в западной художественной среде и стали неотъемлемой частью ее истории.

Следует упомянуть также о модернистских течениях в русском театре и режиссуре, основателями которых были К. Станиславский, Вл. Немирович-Данченко и В. Мейерхольд в эпоху Серебряного века и которые имели своих представителей в Русском Зарубежье, привлекая к себе внимание зарубежного театра. Режиссеры и актеры-эмигранты, сумевшие преодолеть языковой барьер, стали частью западной театральной жизни. Например, Г. и Л. Питоевы внесли свой вклад в обновление немецкого, а затем французского драматического искусства. Наибольшего успеха они добились на парижской сцене, где в 20 —30-е гг. тесно сотрудничали с ведущими французскими актерами и режиссерами. До наступления эпохи звукового кино большим успехом пользовались многие русские актеры (например, И. Мозжухин), конец «великого немого» лишил их возможности продолжить карьеру в кинематографе.

К сожалению, драматический театр не был столь широко известен. Актеры-эмигранты из Московского Художественного театра играли почти исключительно перед русскоязычной аудиторией. В конце концов эмигрантские театральные труппы (например, пражская «ветвь» Московского Художественного театра и группа Михаила Чехова) были вынуждены прекратить свои гастрольные поездки, а затем распались, поскольку русская диаспора переживала тяжелые времена и из-за экономических сложностей продолжение поездок стало невозможным. Даже в странах с многочисленным русским этническим меньшинством, например в Латвии, где в 20-е гг. существовали русские драматические и оперные театры, к середине 30-х гг. под воздействием политических ограничений и экономического кризиса всем подобным попыткам был положен конец.

В заключение можно сказать, что диаспора внесла наиболее заметный вклад в западную и мировую культуру в области литературы, изобразительного искусства и музыки, продолжая развитие творческих направлений, возникших в эпоху Серебряного века. Это главное наследство, завещанное эмиграцией как Советской России, так и Западу.

6. ЦАРСТВО БОЖИЕ ВНУТРИ ВАС ЕСТЬ. ЦЕРКОВЬ И РЕЛИГИЯ В ДИАСПОРЕ

Увы, мы в XX в. уже привыкли к зрелищу тысяч людей, спасающихся бегством из опустошенных земель, от насилия и ужаса войн, революций и братоубийства. Поражает не столько их плачевный внешний вид, сколько выражение потерянности, безысходности и отчаяния в их глазах. Это взгляд людей, которые потеряли все: материальное положение и общественный статус; но самым тяжелым и гибельным является утрата психологических и духовных ориентиров. В их глазах отражается крушение всех тех идеалов и надежд, за которые они боролись и страдали, сама их манера держаться свидетельствует о духовном одиночестве и потере морального равновесия. Все это относилось и к тем, кто спасался от «реконкисты» бывшей Российской империи, предпринятой Красной Армией. Внутренняя опустошенность застыла в глазах тех, кто эвакуировался из Крыма, гражданских беженцев в бывших лагерях для военнопленных, детей и студентов во временных убежищах, мужчин, женщин и детей в наспех сооруженных бараках в Латвии, Болгарии, Югославии или тех, кто по воле случая оказался без средств на улицах Берлина, Парижа и других европейских городов.

Какими бы ни были их прежние политические и общественные идеалы, все эмигранты потеряли стабильные основы и смысл своей жизни. Лишь немногие из прежних общественных ценностей уцелели в огне революции и гражданской войны. Монархия утратила свою притягательность (за исключением жалости к судьбе последнего императора и его семьи), показав неспособность предотвратить хаос и сохранить верность своего народа. Либеральные и социал-демократические программы продемонстрировали свое бессилие, поскольку не смогли не допустить насилия, перевернувшего Россию до основания. Общественные потрясения разрушили те моральные ценности, которые сплачивали русское общество, они породили зверства одних людей по отношению к другим, себе подобным. «Смутное время» в России оставило кровоточащие раны и шрамы в жизни почти всех людей. Члены одной семьи оказывались по разные стороны баррикад и забывали о родственных чувствах; близкие родственники погибали на поле брани или от болезней и голода, были казнены или исчезали бесследно в хаосе гибнущего общества. Многие семьи распались: кто-то (как правило, более молодые) оказывались в изгнании, другие бедствовали или затерялись на родине. Так, Марина Цветаева уехала из России, чтобы отыскать своего мужа, который сражался в Белой Армии; будущий профессор Гарвардского университета М. Карпович долгое время не имел никаких вестей от своей невесты и встретил ее лишь годы спустя; сестру Набокова жених нашел в лагере для беженцев, и таких примеров можно приводить множество. Попытки родителей отыскать своих детей, которые были эвакуированы за границу, заканчивались иногда весьма горькими и неожиданными результатами, как это было с героями набоковского рассказа «Машенька». И, как будто этого горя потерь было недостаточно, первые шаги русских в эмиграции сопровождались материальными и физическими трудностями, осложнявшимися весьма сдержанным, а иногда и открыто враждебным приемом, который им оказывали бывшие союзники, власти и жители зарубежных стран.