Россия во тьме - [91]

— Все равно опасно. Машину могут обыскать, как и номера. Мы и так бросаемся в глаза.

— Послушай, русский. Ты нам не командир.

— Он прав — резко сказал один из поляков — так нельзя.

— Тогда что делать?

— Сколько километров до гостиницы?

— Едно пять.

— Остановимся примерно за километр и перепрячем. С собой только пистолеты.

* * *

Гостиница — представляла собой небольшой, длинный, трехэтажный жилой комплекс с балконами, и чуть выше — полумесяцев россыпь вилл. Он был полупустой, в полукилометре от нас — уходила вверх канатка. Это был комплекс для зимнего отдыха и катания на лыжах, зимой сюда съезжался украинский средний класс, а летом — все пустовало. Хотя и летом — здесь было неплохо и недорого. Возможно, кстати поэтому в Карпаты летом полюбили приезжать украинские националисты.

Нас заселили на третий этаж, крайний. Отель был полупустой, на каждого из нас пришлось по комнате. Забыл упомянуть — отель ещё и деревянный был, он был построен как деревянная изба. Точнее, первый этаж с его хозбытом, рестораном, служебными — камень, остальные — дерево. Это хорошо.

Вышел на балкон, посмотрел. Сразу бросилась в глаза уродливая девятиэтажка правее — она была далеко, но ее было видно. Наверное, либо заводской профилакторий, либо бери круче — бывший санаторий ЦК. Это плохо, не нравятся мне такие доминанты[135].

Но делать нечего.

* * *

Летние Карпаты предлагали широкий спектр развлечений, начиная от дегустации блюд местной кухни — мне не понравилось — и заканчивая прогулками на пони и карпатской ванной. Это когда ты садишься в огромный чан, а под низ дровишки подкладывают — Япония, чистая Япония право слово. Но я практически от всего отказался, только ел и отдыхал. Что-то мне подсказывало, что силы пригодятся.

Отель был полупустой, но люди тут были, хотя номера наполовину пустовали. Вечером — в ресторане при отеле было немного народа, но и тут поляки умудрились сцепиться. Мы вскочили, когда услышали грохот в холле и женский крик. Выскочили — Мацей и какой-то украинец, судя по прическе — из упоротых — стоят в боевой стойке.

— Скоты…

— Курва мац!

Старший группы что-то резко сказал, и Мацей пристыженно смолк.

* * *

Оставив поляков внизу договариваться, Мацея я нашел на крыше — там по европейской моде была оборудована беседка и даже сделан небольшой сад. Мацей курил, сбрасывая пепел вниз, заслышав меня, не оборачиваясь, сказал.

— Уйди, пан, Христом-Богом прошу.

— Наши жизни, Мацей, зависят друг от друга, и ты это знаешь. Что произошло?

…

— Ты ненавидишь их?

— Да.

— За что?

— Тебе не понять.

— Почему?

— Потому что ты русский.

— Я не совсем русский, как ты понимаешь… — тут я немного покривил душой.

Мацей сплюнул вниз.

— Эти бандеровцы… они убивали поляков… и сейчас будут убивать, дай им только шанс. Они не раскаялись… они как были так и есть.

— Ты родом отсюда?

— Нет, мои предки. Мы жили в небольшой деревушке, близ Львова. Мой прадед был военным… его поселили здесь по приказу правительства. Когда они пришли… у него не было оружия, немцы отняли все… для немцев русские, украинцы, поляки… все едно рабы. Когда они пришли… он успел ударить одного из них вилами. За это — его распяли на воротах его дома вниз головой. В ту ночь они убили всех поляков в деревне, всех кто не успел убежать. Моя прабабушка убежала… и успела унести двоих внуков… один был мой отец. Наш сосед… украинец… прадед устраивал его детей в польский университет — а он привел бандитов и убийц. Наши соседи — указывали убийцам из леса, где живут поляки. Эта история передается в нашей семье из поколения в поколение.

— Когда-то об этом надо будет забыть и простить — сказал я — немцы убили двадцать шесть миллионов наших, но мы простили.

— Да, но вы их победили — сказал Мацей — а мы их — нет.

Ответить было нечего.

— Этот бандеровец… он узнал, что я поляк и сказал мне «Слава Украине!» с вызовом! Он хотел напомнить мне о том, что они победили нас, выгнали поляков с польской же земли.

— Разве мало пролилось крови?

— Мало никогда не бывает, но дело не в этом. Дай им шанс, и они повторят.

Мацей повернулся ко мне.

— Ты должен знать, пан, что мы все добровольцы. У каждого из нас — кто-то здесь погиб… кто на Волыни, кто на Львовщине, кто в Станиславе. Мы все знаем, зачем мы сюда пришли. И когда ты выстрелишь, то выстрелишь не только за себя, но и за нас всех.

…

— Только хорошо целься, пан, очень хорошо. Обещаешь?

— Обещаю — сказал я.

Украина, Карпаты Ночь на 10 июня 2015 года

В тот день меня снова спасло чутье. Конечно, это глупо звучит… чутье. Но оно есть. Не у всех. Но есть. Оно появляется с опытом, и если появляется — то часто именно оно — отделяет жизнь от смерти.

Конечно, было и другое — меня заставила насторожиться драка Мацея с местным, я понимал, что могут быть последствия. Местные могут прийти толпой и разобраться, а могут и в милицию сообщить. Это им ничем не грозит — потому что мент тоже свой, местный. А если и не свой, то давно понявший, что с обществом ссориться не стоит. Здесь, в Прикарпатье такие вопросы решали просто — обрез к голове и делай, что сказано, а иначе…

И потому — я установил ночное дежурство в отеле, благо у всех у нас в номерах были балконы и балконы — выходили на фасад. А под руку — я положил телефон, и под подушку — пистолет.