Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия - [19]

Ход развития событий принес один предметный урок: судьба революции и большевиков оказалась неразрывно связанной с настроением солдат. Право распоряжаться отрядами вооруженных людей есть основное право государственной власти. Первое временное правительство, навязанное народу Исполнительным комитетом, обязалось не разоружать и не выводить из Петрограда воинские части, принимавшие участие в февральском перевороте. Такое формальное начало военного дуализма по существу означало двоевластие в стране. Крупные политические потрясения следующих месяцев – апрельская демонстрация, июльские дни, подготовка корниловского восстания и его ликвидация – неизбежно упирались каждый раз в вопрос о подчиненности петроградского гарнизона. И в ряде провинциальных городов дело обстояло примерно так же, как и в столице. В течение июля и августа обновленные гарнизоны подверглись большевизации. Реформирование петроградского гарнизона становилось неотложным, так как ожидаемый съезд Советов должен был по логике событий довести борьбу за власть до развязки. Чтобы противостоять попытке большевиков изменить соотношение сил в гарнизоне, Временное правительство подготовило хитрый ход – выставило аргументы патриотического и стратегического порядка.

После падения Риги и потери Моонзундских островов штаб разослал приказы о переформировании петроградских частей с целью отправки их на фронт. Одновременно вопрос был внесен в солдатскую секцию Совета. Ход противников революции был продуманным: предъявив Совету стратегический ультиматум, можно было вырвать у большевиков одним ударом военную опору из-под ног, либо же, в случае сопротивления Совета, вызвать острый конфликт между петроградским гарнизоном и фронтом, нуждающимся в пополнении и смене частей. Руководители Совета, отдававшие себе отчет в подготавливаемой для них западне, намеревались хорошо прощупать почву, прежде чем сделать опрометчивый шаг. Отказаться от выполнения приказа можно было только при уверенности, что мотивы отказа будут правильно поняты фронтом. В противном случае могло оказаться более выгодным произвести, по согласованию с окопами, замену частей гарнизона более революционными фронтовыми частями, нуждающимися в отдыхе. В таком духе уже высказался Ревельский совет.

Пытаясь разогреть патриотизм масс угрозой потери Петрограда, меньшевики внесли 9 октября в Совет предложение создать Комитет революционной обороны, который имел бы своей задачей участвовать в защите столицы при активном содействии рабочих. К величайшему удивлению меньшевиков, большевики приняли идею «Комитета обороны». Патриотическая инициатива соглашателей была как нельзя кстати, так как облегчала создание революционного штаба. Вскоре он стал называться Военно-революционным комитетом и стал главным рычагом переворота. Как только приказ о передислокации частей был из штаба округа передан Исполнительному комитету Петроградского совета, идея восстания начала приобретать плоть.

Троцкий пишет, что он свой доклад на одном из заседаний Совета закончил возгласом: «Да здравствует прямая и открытая борьба за революционную власть в стране!» И сам же поясняет, что это был перевод на язык светской легальности лозунга: «Да здравствует вооруженное восстание!» Потом, ради объективности, пишет, что только на следующий день, 10-го, Центральный комитет большевиков принял на тайном заседании резолюцию Ленина, прибывшего на заседание из Выборга. После десятичасового совещания, продлившегося до утра, десятью голосами против трех было решено осуществить восстание и назначить его на 20 октября, день открытия съезда Советов. Затем Ленин вновь вернулся в окрестности Выборга, а в Петрограде вся ответственность, как признал даже Сталин в одной из статей в ноябре 1918 года, была возложена на Троцкого.

Исполнительный комитет Петроградского совета опубликовал извещение об организации при нем особого отряда Красной гвардии, создание которой с ее традициями восходит к событиям 1905 года. Старая рабочая гвардия возродилась вместе с Февральской революцией и разделяла в дальнейшем превратности ее судьбы. К описываемому периоду подозрительное отношение солдат к Красной гвардии осталось далеко позади. Наоборот, почти во всех резолюциях полков выдвигались требования вооружить рабочих. Красная гвардия и гарнизон становятся отныне рядом. Вскоре они будут еще теснее связаны общим подчинением Военно-революционному комитету. Вот тут-то Временное правительство и обеспокоилось. Утром 14-го у Керенского состоялось совещание министров. Власти гадали: ограничится ли на этот раз дело вооруженной демонстрацией или же дойдет до восстания? Командующий округом говорил представителям печати: «Во всяком случае, мы готовы». Троцкий по этому поводу обобщает: «Обреченные нередко испытывают прилив сил накануне своей гибели». Взяв в свои руки вооружение рабочих, Совет действовал по всем направлениям.

Через четыре года после описываемых событий Троцкий об одном эпизоде из той поры рассказывал на вечере воспоминаний, посвященном Октябрьской революции, так: «Когда прибыла делегация от рабочих и сказала, что им нужно оружие, я говорю: