Россия и русские. Книга 1 - [125]
Светский язык канцелярий тоже не подходил для написания литературных произведений. Петровские реформы в области техники, военного дела и административной деятельности привели к появлению огромного числа языковых заимствований. Слова и выражения, заимствованные из шведского, датского и немецкого языков, обогатили лексику, грамматику и синтаксис русского языка, но они привносились без какой-либо систематизации или обработки.
Высшее общество в основном пользовалось французским языком. Он прекрасно подходил как для дипломатических, так и остроумных и утонченных бесед.
Однако русский язык никогда полностью не выходил из употребления. Он оставался официальным языком великой державы, которая продолжала развиваться.
После Отечественной войны 1812 г. французский язык уже не так активно использовался в высшем обществе, особенно в Москве.
В 1783 г. была основана Российская Академия наук. Ее прообразом была Французская Академия наук. В 1789–1802 гг. были изданы авторитетный словарь и грамматика русского языка, которые стандартизировали лингвистические заимствования из других языков>58.
Историк и романист Николай Карамзин поздравил Академию с работой по «систематизации» словаря русского языка>59. Карамзин был первым крупным писателем, доказавшим, что на русском языке можно писать литературные произведения. Стиль русского языка основан на простом и элегантном синтаксисе языка французского, который был так близок высшему обществу. Это обстоятельство делало возможным использование русского языка в литературных дискуссиях и для сочинения эпиграмм, стихотворений и записей в альбомы. Эти жанры в то время начинали входить в моду.
Карамзин писал романтические истории, используя новый, «сентиментальный» подход к человеческим отношениям. Это были истории о простых людях, обращенные к самым сокровенным чувствам читателя. Они особенно подходили для обсуждения в салонах.
Позднее Карамзин использует эту же манеру при создании исторических произведений. Его многотомная «История государства Российского» (1804–1826) заменила сухую фрагментарность летописей увлекательным, доступным для широкого читателя повествованием.
«История государства Российского» в течение нескольких десятилетий горячо обсуждалась на самых разных уровнях: в политических беседах, на публичных дебатах, во время академических полемик. Преклонение Карамзина перед русским самодержавием и его решающей ролью в создании русского государства разделяли далеко не все. В XIX в. образованное русское общество сделало первый шаг на пути создания образа России как «воображаемого сообщества», и многотомная история Карамзина сыграла в этом решающую роль>60.
Образованная часть русского общества была против «офранцуживания» родного языка. Это лишало русский язык достоинства и связей с прошлым, которые обогатили церковно-славянский и московский канцелярский язык. Но обретение литературой профессионального статуса, постепенно происходившее благодаря деятельности салонов, привело к использованию того варианта русского языка, который сближал образованное русское общество с европейской культурой и открывал новые возможности для самовыражения и систематического общения. Это язык, на котором будут говорить Пушкин, Гоголь, Толстой и Достоевский. Этим языком будут пользоваться российские ученые и педагоги.
Возможность сближения с европейской культурой была оплачена ценой еще большего разрыва между образованной элитой и народными массами, а также между светской элитой и церковью, которая еще много десятилетий сохраняла свои собственные лингвистические формы. Русские интеллектуалы принадлежали к интернациональной «литературной республике», чуждой народной и церковной культуре их собственной страны.
Самой выдающейся фигурой в литературе первых десятилетий XIX столетия был Александр Пушкин (1799–1837). Он принадлежал к новому европеизированному поколению русской аристократии, но прекрасно понимал и тонко чувствовал народный язык и культуру. В своем романе в стихах «Евгений Онегин» он изобразил жизнь русского общества, противопоставляя образ жизни мелкопоместного дворянства образу жизни простых людей. Возможно, самым сильным свойством пушкинского дарования была его способность видеть жизнь многогранно — так, как ее видели представители различных социальных и культурных прослоек. В ироничных, но насыщенных искренним чувством стихах поэт показывал, как среда и воспитание формируют поступки людей.
Такой талант был особенно ценен в России, где культура, заимствованная извне, прочно укоренилась среди светской элиты общества и начинала проникать в другие общественные классы. Персонажи «Евгения Онегина» воспринимают друг друга через призму поэзии Байрона, философии немецкого идеализма и английских сентиментальных романов.
Александр Пушкин был певцом Российской империи во время ее расцвета. Он воспитывался в закрытом привилегированном Царскосельском лицее вместе с мальчиками из самых знатных семейств России. Впоследствии Пушкин часто вспоминал о Царском Селе как о своем отечестве. Детская дружба позволила ему поддерживать тесные связи с представителями русских аристократических фамилий на протяжении всей жизни.
“Культура осознает себя на границе, выходя за собственные пределы” — любил повторять один из самых мудрых методологов гуманитарного знания Михаил Бахтин. Эти слова полностью приложимы и к Истории.История Государства Советского еще не написана. Ее еще предстоит создать. Однако ясно, что без выхода за пределы своего эгоцентризма мы обречены оставаться в плену стереотипов и миров, прочно живущих в нашем сознании: Вот тут-то и может помочь жесткий взгляд поверх барьеров известного английского историка Джеффри Хоскинга.Для растущих поколений отечественных историков этот труд, без сомнения, окажется подспорьем на пути к пониманию противоречивой судьбы России, приведшей к рождению загадочной для всего мира советской души.И если, познакомившись с исследованием Джеффри Хоскинга, новый Карамзин, Ключевский или Соловьев в будущем с большей зоркостью приступят к созданию летописи Советского Союза для школ, то появление в свет этой книги будет оправдано.Вот почему я с чистой совестью рекомендую книгу Джеффри Хоскинга “История Советского Союза.
Как ни парадоксально это звучит, наиболее интересные — в смысле оригинальности и нетрадиционности взгляда — исследования истории НАШЕЙ СТРАНЫ всегда, с древнейших времен, создавали ИНОСТРАНЦЫ. Почему? Возможно, здесь сказывается суровая непредвзятость ОБЪЕКТИВНОГО НАУЧНОГО КРИТИЦИЗМА? Возможно, нам любопытна сама попытка «попять Россию умом»9 Возможно. Впрочем, прочитайте в чем-то явно спорную п неоднозначную. но в чем-то — бесконечно точную книгу специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга «Россия и русские» — и решайте сами! Спорьте.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.