Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917 - [37]

Ждан Кондырев устроил компромисс. Пригласил казаков к часовне на молебен, а сам, вышедши к ним, сказал казакам то, что должен был говорить в круге[155].

Это было первое выступление Москвы против республиканской колонии, попытка умалить достоинство державного круга Донской республики.

Второй раз дала почувствовать казакам Москва, что обращение их к ней за помощью грозит колонии умалением ее политических прав, – в 1646 г. посланец Андрей Лазарев тоже заявил, чтобы казаки шли на стан, а ему идти на круг «непригоже». И казаки «учинились непослушны против государева повеления, к нему в талер милостивых слов слушать не пошли, государева жалованья и казны тут у него не приняли»… Семеро «крепостных людишек» Лазарева сбежали к казакам, а он вздумал, находясь в стране «казачьево присуду», послать за ними на розыски офицеров иностранцев из своего отряда. «И им, иноземцем, за то в кругу многие были позорные лаи. А меня, – жаловался Лазарев царю, – холопа твоего, сверх разоренья моего, хотели убить в кругу до смерти без вины моей, что Ив. Карамышева: прислали по меня в тот день и с кругу есаулов звать к себе в круг, чтоб я пришел в круг к ним сам говорить об людех своих».

Казаки были правы, охраняя свою юрисдикцию от невежественного вмешательства московского приказного. Именно в кругу и надо было принести жалобу. Но Лазарев этого не хотел понять. «И, – писал он, – я, боясь твоего государева страху и за своею болезнью, к ним в круг не пошел и есаулам их в том отказал, что в круг к ним нейду о разоренье своем и о людех. Будет они не сыщут, буду милости просить у тебя, а не у них».

Это было явным покушением на верховные суверенные права Войска. «И они (казаки) тово-ж часу в круге закричали все, что за те слова мои любо меня убить; а и саблю войсковую, чем было меня казнить, выдали, а по меня прислали ис круга», двух посланцев, «а с ними многих казаков, и велели меня за ноги приволочь до кругу… И твои государевы люди, салдаты, видя их безстрашное суровство, за твое государьское имя стали, меня волочить за ноги в круг не дали. И хотели с казаками битца смертным боем. Видя казаки их твердое стояние, убивство мое уж с тех мест оставили и в круги свои уж с тех мест звать не почали, и беглых людей моих от себя из Черкасска в верхние городки товож дни выслали».

Лазареву было приказано из Москвы солдат его оставить на Дону, предложивши им поступить в донские казаки. После молебна по этому случаю царского посла «в воротех есаулы их и казак Василии Зевака с «товарищи» взяли «к себе в круг неволею»… «А, – писал Лазарев царю, – сказали, что за мною твое государево великое государственное дело и войсковое. И привели меня в круг, что пленнова, и в кругу мне атаман их войсковой Наум Васильев почел говорить речь, что я на них к тебе государю писал их первое в приезде непослушание, и за то-де твое письмо атаману нашему станишному на Москве выговоры были большие; а кто-де у нас на Дону от государя не бывал, честнее тебя, и те-де на нас государю тово не писывали, и в круг к нам все хаживали. Да ты ж де писал на нас государю многижда, утаясь от нас, многия затейные слова»… Однако Павел Чесночихин, на которого сослался атаман, ссылки не подтвердив, и на атамана Наума Васильева казаки «сиятельством крикнули» и освободили посла[156].

Москва и в дальнейшем пыталась поддержать политику умаления прав круга, но есть ряд известий, что последующие досланцы ходили на круг[157]. Взять хотя бы, к примеру, известный уже нам наказ 1682 г. Таким образом, подорвавши силы на геройском подвиге взятия Азова и пятилетнего им владения, донские казаки должны были почувствовать, что с их державным народным собранием начинают поговаривать на московском языке.

Глава 11 Дон и Московское государство. 1614–1671 гг

После революционной эпохи, когда казаки вмешались в жизнь метрополии, после учредительного Земского собора, в котором приняли участие случайные и отдельные донские казаки, граждане вольной колонии не имеют отношения ко внутренней жизни метрополии. Некоторые историки[158] ошибочно полагают, что земля донских казаков, как одна из русских земель, принимала участие в Земских соборах через своих выборных. Но мы находим указание на участие в соборе именно донских, а не служилых поместных казаков, лишь однажды. А именно, в составе собора 12 октября 1621 г., после «голов и сотников, и детей боярских всех городов, и гостей, и торговых людей», помянуты «донские атаманы и казаки», и после них идут «и всяких чинов люди Московского государства»[159].

На первый взгляд это точное упоминание (донские) может заставить думать, что это были выборные, по уполномочию или выбору Войска, депутаты от Дона во всероссийском представительном собрании. Более близкое знакомство со способом составления соборов в XVII в., а также с текстом документа, опровергает это предположение. Известно, что в экстренных случаях, собирая собор, звали на него не выборных с мест, а просто наличных, в Москве пребывающих, служилых людей из известного города. А собор 1621 г. решал весьма экстренный вопрос о неминуемом разрыве и войне с Польшей. На войну вызвали бы и донских казаков. Естественно было позвать, как экспертов, сведущих людей и донских казаков. На Москве могла находиться Донская «станица» (посольство). Ее могли и позвать «для совету» и за справкой.