Россия и Англия в Средней Азии - [21]
Когда мы заведем судоходство по Аму-Дарье, то, конечно, и без договора бухарцы препятствовать плаванию не будут. Когда вместо единственного русского купца явится «множественное число», то и караван-сараи, конечно, понадобятся и найдутся без всякого участия бухарского правительства. Если наконец, мы сколотим средства содержать дипломатического агента в Бухаре, то и просить об этом эмира заранее не для чего. Что касается до свободных разъездов по ханству, то бухарцы всегда найдут средство удержать предприимчивость любознательного человека: «мы не поручимся, что вас там не зарежут» — вот фраза, которая прекрасно служила до сих пор бухарцам. Беглых наших в Бухаре ни разу еще розыскать не могли; даже пленных, о которых доходили в Ташкент слухи, мы не могли иногда выручить: «отправлен в Чарджуй и там волею Божиею умер» — было ответом. Наконец, по поводу невольничьего рынка, мы должны сознаться, что все наши заявления служат только для самообольщения: рынок этот всегда существовал в Бухаре, а после договора 1873 года именно-то и усилился, так как в Хиве невольничество стало невозможным вблизи русских штыков! Вот что пишет по этому поводу г. Скайлер:
«Я сам, бывши в Бухаре в августе месяце, видел также открытый торг персианами на базаре, и купил одного из них себе; но власти испугались, догадавшись, что я могу этим доказать их предательство относительно русских, и отобрали у меня невольника. Я тогда купил другого, чрез посредство своего слуги, и привез с собою сначала в Ташкент, а затем в Петербург. Это произвело скандал в Самарканде и Ташкенте, так как случилось именно в то время, когда пришло известие о том, что генерал Кауфман настоял на освобождении всех невольников-персиан в Хиве. Но факт покупки мною невольника на базаре понравился многим, как оффициальным, так и другим лицам, потому что я тем самым доставил правительству осязательное доказательство существования запрещенного торга». Не знаем, что будет дальше — весьма вероятно, впрочем, что с отъездом г. Струве, которого бухарцы очень любили, дела пойдут иначе. Бухарский консул в Ташкенте сделался теперь неизбежною необходимостию. Новый наш дипломатический чиновник г. Вейнберг предпочитает лучше внушать к себе уважение чем любовь. Мы полагаем, что наши договоры не останутся уже мертвою буквою, что бухарцев заставят исполнять все статьи договоров и что, наконец в Бухаре будет учреждено русское консульство.
Глава IV.
Опасения Кокана по поводу назначения нового начальника края. — Переговоры. — Заключение торгового трактата. — Поведение Худояр-Хана во время войны нашей с Бухарою в 1868 году. — Письмо хана к Государю. — Бриллиантовая звезда. — Просьба Худояр-Хана о заступничестве против притязаний эмира на Каратегин. — Постоянный агент коканский в Ташкенте. — Предупредительность хана. — Выдача бежавших в Кокан шахрисябзских беков. — Командировка Г. Струве в Кокан. — Народный пир по случаю объявления хану Высочайшего одобрения по поводу выдачи беков. — Хан-поставщик хлеба для русских войск. — Наша будущая программа. — Чего можно ожидать от Хан-Задэ, наследника престола? — Взгляд американца на наши отношения в Кокану. — Нужно ли учреждать резиденство в Кокане?
По приезде в Ташкент, генерал фон-Кауфман уведомил Сеид-Худояр-Хана о своем приезде, предложив ему, вмести с тем, прислать в Ташкент доверенное лицо, для переговоров о заключении торгового трактата. По отправлении нарочного с этим письмом, генерал-губернатор выехал на передовую линию и, по приезде в Ходжент 19-го Ноября, узнал, что в Коканде серьезно опасаются перемены нашей политики с приездом нового генерал-губернатора. Слухи эти казались тем вероятнее, что коканские войска начали сосредоточиваться в некоторых пунктах, а частные оружейники получили большие заказы от казны. Это побудило генерал-губернатора, из Ходжента же, послать успокоительное письмо, удостоверявшее, что единственною целью поездки на линию, есть осмотр войск и ознакомление со страною, вверенною его управлению.
Ко времени возвращения генерал-губернатора в Ташкент, хан прислал Судура-Сарымсака-ходжу с любезным и витиеватым письмом, которое было представлено в торжественной аудиенции 3 декабря. «Мы рабы Бога и молимся чистым сердцем, писал хан. Все люди происходят от Адама и потому да царствует кротость между царями! Бог указал нам, прежде всего, жить в мире друг с другом. Исполнив заповедь Бога, создавшего 18,000 народов я начинаю: дружба и приязнь есть вино — кто попробует одну каплю, тот забудет все горе, все неудовольствия и развеселится...» Далее хан просил не верить несправедливым слухам и объяснял сборы войска тем, что «и у нас есть обычай ежегодно смотреть войска и выдавать им: летом — летния, а осенью — зимния одежды». Посланник был торжественно принят в присутствии всех чинов управлений и некоторых наиболее почетных жителей Ташкента. В ответной речи своей генерал-губернатор сказал, между прочим, следующее: «я не трону тех, кто дорожит дружбой великой русской земли, но горе тем, которые не поймут благодетельных видов миролюбивого Белого Царя: войска Его Величества всегда готовы, по знаку моему, наказать беспокойного соседа, и никакие крепости, никакие вооружения не спасут тогда виновного.»
С 1839 по 1840 год и в 1873 году русская армия предприняла походы против враждебного Хивинского ханства, целью которых было прекратить грабежи, освободить пленных и обеспечить спокойствие и торговлю в степных областях. Ценой невероятных усилий и огромных потерь русским солдатам удалось победить врага и заставить хивинцев подписать мир. Эта книга — часть капитального труда «История завоевания Средней Азии», который в последний раз издавался в 1906 году. Ее автор, генерал-лейтенант М.А. Терентьев, известен не только как военный историк, но и как создатель первого учебника русского языка для среднеазиатских школ.
Аннотация издательства: В книге описываются действия подводных лодок гитлеровского военно-морского флота в период второй мировой войны. В основу ее положены воспоминания автора, служившего в подводном флоте фашистской Германии, а также оперативные документы, дневники офицеров-подводников, выписки из вахтенных журналов подводных лодок и т. п. Автор, по его собственному утверждению, художественными средствами пытался «воспроизвести условия», в которых действовали немецкие подводные лодки во время войны на обширных морских просторах, а также «обобщить опыт», накопленный гитлеровскими подводниками в ходе войны.
Эта книга посвящена двум наиболее значимым для каждого россиянина событиям Второй мировой войны: героической обороне Брестской крепости и конечной фазе в сражении за Сталинград — операции «Кольцо». И если в первом случае, несмотря на отчаянное сопротивление и невиданный героизм наших воинов, Красная армия потерпела поражение, то в Сталинградской битве расплачиваться за агрессию и разбой на территории нашей Родины пришлось уже немецким захватчикам — германский военный гений был посрамлен и унижен, 6-я полевая армия вермахта перестала существовать, а генерал-фельдмаршал Паулюс впервые в немецкой истории сдался в плен.
В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
В этой книге наиболее полно и систематизированно рассматривается история русской армии от ее состояния накануне Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг. до Ахалтекинской экспедиции 1880–1881 гг., столкновения с Афганистаном в 1885 г., памирских походов 1891–1895 гг. и других малоосвещенных боевых операций российских войск. Показаны перемены в армии России после реформ 1860–1870 гг., роль армии в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Авторами описаний этих событий являются известные русские военные историки А.
В великой победе, которую одержала над врагом Советская Армия, не последнюю роль сыграли воины-связисты. Воспоминания В. П. Агафонова — первая книга о связистах в серии «Военные мемуары». В дни Великой Отечественной войны автор являлся начальником связи 11-й, а затем 27-й армий, с которыми прошел боевой путь от Немана до Дуная. Тепло и взволнованно рассказывает В. П. Агафонов о своих товарищах, с которыми форсировал Днепр, участвовал в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, сражался за Балатон. Словно живые, встают на страницах книги рядовые связисты и офицеры — люди, беззаветно преданные воинскому долгу, люди, чье мастерство мужало в боях.Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера.