Россия белая, Россия красная, 1903-1927 - [65]
Заключенных распределяли по камерам в зависимости от гражданской специальности. В 47-й собрали лиц свободных профессий: профессоров, инженеров, архитекторов, предпринимателей, электриков. Девяносто процентов из них сидели за хищение государственных средств (во всяком случае, были за это осуждены), несколько человек – за взяточничество или саботаж. Большинство попали под суд благодаря доносу конкурента, желавшего заполучить выгодный контракт, или завистливого коллеги, мечтавшего занять место осужденного. Помимо того что эти люди были приятной компанией, они часто помогали другим осужденным; например, профессора читали заключенным из других камер лекции. Камера № 47 пользовалась уважением, и я радовался, что попал в нее. Ее обитатели, некоторые из которых слышали мои выступления, старались облегчить мне пребывание в тюрьме.
В этой тюрьме с нами обращались гуманно. Крайние неудобства мы переживали сравнительно легко, поскольку давно уже не удивлялись тому, что с нами обращались как с врагами; каждого из нас пережитые испытания закалили. Питание было сносным, к тому же мы имели право получать продуктовые передачи от родных и друзей. Главным неудобством было недостаточное количество коек, но с ним мы справлялись, устраиваясь спать на полу и на столах. Каждая камера имела право на ежедневную получасовую прогулку, во время которой мы должны были ходить не останавливаясь. Каждый заключенный был обязан работать. Многие мои товарищи по камере № 47, как я говорил, находили работу в тюремной администрации. Другие изготавливали обувь, которую администрация распределяла среди персонала тюрьмы. За работу каждый заключенный получал совсем незначительную плату, которой, однако, хватало на табак.
Я смог организовать в тюрьме концерты хороших артистов – моих знакомых, за что ко мне прониклись симпатией и заключенные, и администрация. Я выполнял приятную работу: организовывал концерты, давал уроки французского и немецкого, работал в канцелярии. Мне было поручено вести учетные карточки заключенных, записывая преступления, за которые они были осуждены. Не принимая на веру рассказы несчастных, которые в большинстве своем уверяли, что невиновны, могу с чистой совестью утверждать, что из 2960 заключенных тюрьмы едва ли 300 могли быть осуждены судом европейской страны.
23 октября мое дело слушалось в апелляционном порядке. На этот раз мне пришлось идти через город пешком, с двумя конвоирами по бокам. Меня это мало расстраивало, потому что я рассчитывал получить освобождение.
В народных судах было столько же судей-женщин, сколько мужчин. Войдя в зал заседаний, я увидел, что судить меня будет женщина. Но если я рассчитывал, что она окажется гуманнее судьи-мужчины, то жестоко ошибался. Мой новый судья, «товарищ» Бугинская, буквально вышла из себя, едва услышав о моем происхождении. Эту женщину явно сжигала ненависть ко всему, что было хоть как-то связано со свергнутой монархией. Она не дала мне сказать ни слова, заставила молчать моего адвоката. Мы энергично протестовали, указывая на наше право высказаться, повышая голос, чтобы перекричать товарища судью. Публика, сначала только перешептывавшаяся, поддержала нас своими возгласами. Тогда Бугинская приказала очистить зал.
За четверть часа, при закрытых дверях, что составляло нарушение даже большевистских правил, дело было рассмотрено. Мою апелляцию оставили без удовлетворения и отправили меня обратно в тюрьму. Конвоиры, ведшие меня назад, не удержались от того, чтобы высказать вслух свои размышления: по их мнению, это и было истинным правосудием, обещанным им новой властью. Я подчеркиваю тот факт, что был в народном суде, а не в особом совещании ГПУ, где приговор выносился за одну аристократическую фамилию.
После возвращения в тюрьму я снова стал работать в канцелярии. Но через некоторое время режим нашего содержания ужесточился вследствие назначения нового начальника.[32] Друзья, используя все имевшиеся у них связи, добились моего перевода в другую тюрьму.
Мне посчастливилось попасть не в тюрьму, а в исправительную колонию. Располагалась она на холме, на берегу Балтийского моря, возле местечка под названием Знаменка, неподалеку от Петергофа.
Поблизости проходила электрифицированная железная дорога Петроград – Петергоф. В 1913 году я, вместе с родителями, присутствовал на церемонии ее открытия, которой руководил князь Львов.
В окружавшем колонию большом парке еще сохранялись две постройки времен Екатерины Великой. Первый был Нарышкинский дворец, где государыня любила останавливаться на несколько дней. Камины и лепные украшения на потолке были сохранены, но в залах теперь расположились склады сапог, металлолома, различных инструментов. Другим осколком былых времен был маленький надгробный камень в глухом уголке парка. Под ним лежала любимая собачка императрицы; на камне еще видны были слова:
МОЕМУ МАЛЕНЬКОМУ ЛУЛУ
Екатерина II
Я часто размышлял, стоя возле этого камня. Рядом с советской тюрьмой, мрачной приметой новых времен, оно являлось легким и непринужденным символом монархии, притаившимся под сенью деревьев.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.
Роберт Уорт знакомит читательскую аудиторию с историей дипломатии в начальный период русской революции. Он рассказывает о том, как строились отношения России с союзниками по Антанте и как воспринималась на Западе политическая и общественная жизнь России между Февральской и Октябрьской революциями. Автор передает те положения, которые закрепились в исторической науке на Западе, щедро цитирует многочисленные авторитетные свидетельства и периодику того времени. Уорт вносит ясность в вопрос о том, по каким причинам началась контрреволюционная интервенция и страны Антанты из союзников России превратились в ее врагов.
В марте 1921 года красные матросы, оплот и боевой авангард революции, подняли в крепости на Финском заливе восстание против правительства большевиков. Это событие до сих пор вызывает яростные споры. Было ли оно протестом против правящей диктатуры, или же противники молодой Республики Советов умело воспользовались их недовольством и подготовили этот взрыв народного возмущения? Пол Эврич – американский историк, специалист по русской эмиграции и русскому анархизму – делает попытку объективно разобраться с событиями на острове Котлин.
Книга Питера Флеминга – это попытка серьезного и объективного исследования событий, происходивших в Сибири после революции. Приняв крест власти, адмирал Колчак стал Верховным правителем России в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного упадка государственной системы. Колчак был предательски выдан большевикам союзным командованием по распоряжению французского генерала Жанена. По приговору революционного суда в феврале 1920 года адмирал был расстрелян.
Книга К. Маккензи – одно из фундаментальных исследований, посвященных деятельности Коминтерна и особой роли Советского Союза в борьбе за мировую революцию. В ней рассказывается об этапах построения мирового интернационала коммунистов, о разработке стратегии и тактики захвата мирового господства и трансформации общества в соответствии с их идеологией. Важное место автор отводит взаимоотношениям «эталонного государства» – СССР с компартиями других стран и революционными движениями. В работе использованы исторические документы: стенограммы, резолюции, тезисы, программы, манифесты и работы крупных теоретиков коммунизма.