Россия-2028 - [26]

— Бабай, а как ты думаешь, вождю в жопу напихают камней, когда на мухопитомник его повезут?

— Вряд ли.

— Почему?

— Скорее всего, ему очко до самых ушей порвали.

Немногопотерпетьевск горел всю ночь. Взбунтовавшиеся скрепцы подожгли мэрию, мухопитомник, казачью заставу и бараки власть имущих. Естественно, огонь перекинулся и на скрепецкие хибары. Пожары красными бликами отражались в низко плывущих облаках. Гул из сливающихся отдалённых криков и визгов всю ночь доносился со стороны города.

Я, хоть и порядочно устал за прошедший день, всё же несколько раз за ночь просыпался и с ужасом вглядывался в зарево. Думать о будущем было страшно. Как жить теперь? Что будет дальше? Эх, бояры бы или стеклоочистителя какого… Этот райский нектар моментально исцеляет душу и наливает мышцы божественной силой.

Выпьешь — сразу понимаешь, что правда твоя самая праведная в мире, и нет больше правды во Вселенной, которая могла бы оспорить твою истину. И готов ты крушить полчища врагов, усомнившихся в богоизбранности твоей. Эх, накатить бы…

Утром разбудил Бабай:

— Вставай. Дойдём до моей базы, я с тобой за помощь рассчитаюсь.

За прошедшие сутки выгорела большая часть города. В смысле, жилая часть — частный сектор. Многоэтажные здания огонь не тронул, но там давно никто и не жил. А вот деревянные избушки превратились в кучи дымящейся золы. Повезло лишь жителям нор и землянок. Огонь не тронул их богоугодные жилища. Как там в пословице говорится — ямка под сортиром — скрепецкая квартира.

Да, горожане оторвались на славу. На улицах Немногопотерпетьевска тут и там валялись трупы. Не сказать, конечно, чтоб устилали — но ведь и жителей в городке немного было.

— Я не понял, а зачем они резать-то друг друга начали?

— Ну как, зачем? Одни сказали, что нужно немного потерпеть — Таджикско-Киргизская Орда придёт и порядок наведёт. Другие сказали — хватит это терпеть, нужно собираться в ополчение и идти Москву освобождать. Вот и не сошлись во мнениях: одни не дотерпели, другие не доополчились.

— Бабай, это всё? Это конец нашей великой сверхдержавы? Нет больше Русского мира?

— Какой же ты наивный, скрепец. Пока ты жив, жив будет и Русский мир, ведь, в первую очередь, он живёт в тебе, в твоей голове. Ведь ты его носитель и распространитель. Куда бы ты ни пошёл и что бы ты ни сделал — везде будет Русский мир, ибо сильна в тебе скрепа духовная. Сплёл, например, лапти — вот оно возрождение традиций. Выкопал яму рядом с землянкой, поставил над ней будку деревянную с дырою в полу — вот тебе духовноскрепная келья. Никто и никогда не покорит тебя и не сможет привить свои пидорские ценности — гордись этим, скрепец. Потерпи ещё немного, скоро взорвётся Йеллоустоун, и у тебя появится шанс распространить Русский мир по всей планете.

— Бабай, ты опять смеёшься?

— Нет, скрепец, не смеюсь. Над тобой уже посмеялась природа.

Площадь Немногопотерпетьевска была завалена трупами — скрепцы, казаки, бригадиры мухопитомника в спецовках агрохолдинга — трупы, которые ещё вчера смотрели друг на друга с ненавистью, сейчас, словно братья, лежали в одной куче.

— Вот так вот, скрепец. Вчера резали друг друга, а сегодня — как родные. И прикинь — опарыш всех с одинаковым удовольствием сожрёт. Опарыш — он толерантный, он говно не сортирует.

— Бабай, а что дальше будет?

— Да ничего. Ещё немного потерпишь да в рай улетишь.

— А ты чего делать будешь теперь? Мухопитомника-то нет больше.

— Я в Монголию пойду.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В пещерной конуре было тепло и уютно. Людоеды похрапывали вразнобой. Мягкий соломенный матрас нежно похрустывал, когда казак переворачивался с боку на бок. Егор, хоть и устал за день, но всё же уснул не сразу. Он лежал и представлял себе будущую жизнь в Монголии. Монголия, Улан-Батор… Мечта всех людоедов и бузотёров. Единственная страна, где на границе нет 6-метрового забора и вышек с пулемётчиками. Монголия — страна мечты, свободная страна с неограниченными возможностями. Хочешь — воду из реки пей, хочешь — овец паси. Сам себе и царь, и бог. Бизнесом решил заняться — пожалуйста, никто не заставит тебя отдавать 120% подоходного налога на общак вождю. Не хочешь вождю служить — пожалуйста, не служи, и никаких тебе председателей. Делай, что хочешь, хоть верблюда заводи.

Всю ночь Егор во сне скакал на коне по бескрайним степям Монголии. Удивлялся — когда это я на коне ездить научился? Ведь даже близко этих животных никогда не видел. Теплый степной ветер закручивал егоркины усы и шалил в бороде.

— Вставай, казак, — кто-то сильный схватил Егора за руки и за ноги и скинул со шконки.

Егор спросонья разглядел в стороне у шконки федькино лицо. Огоньки свечи подрагивали, отражаясь в глазах предводителя людоедов.

— Местные узнали, кто ты. Требуют, чтобы весь посёлок тебя посмотрел — может, ты кому чего плохого сделал.

Крепкая рука пещерного аборигена схватила Егора за шкирку и потащила за собой. Воротник сдавливал шею. Егор пытался встать на ноги, кричал: «Я сам дойду!» — но людоед не слушал и волочил урядника по рельефному каменному полу пещеры.

На улице было светло. Всё племя людоедов собралось у выхода из пещеры. Егора выволокли на поляну, поставили на ноги. Людоеды по одному подходили к уряднику и внимательно вглядывались в лицо. Кто-то шипел сквозь зубы проклятья, кто-то просто молча плевал.