Ронья, дочь разбойника - [47]

— Но раньше или позже он мне пригодится, — повторял он.

И вот теперь гроб ему пригодился. Всем в замке сильно не хватало Пера Лысухи. Маттис всю зиму ходил мрачный. Разбойникам тоже было невесело, потому что от настроения Маттиса зависели в замке и радость и печаль.

Ронья отправилась с Бирком в лес, где зима вступила в свои права, и, стоя на лыжах у горного склона, она забыла все печали. Но, вернувшись домой и увидев Маттиса, который, нахохлившись, сидел у очага, она вспомнила все снова.

— Утешь меня, Ронья, — попросил он, — помоги, мне ужас как тошно!

— Скоро придет весна, и тебе станет легче, — сказала Ронья, но это его не утешило.

— А Пер Лысуха весны не увидит, — мрачно ответил он, и на это Ронья ничего утешительного сказать ему не могла.

Но вот зима миновала и наступила весна. Она приходила всегда, невзирая на то, кто умер и кто остался жить. Маттис повеселел, как было с каждой весной. Проезжая во главе разбойников по Волчьему ущелью, он насвистывал и пел. А на другом конце ущелья его ждал Борка со своими людьми. Хо-хо! Наконец-то они примутся разбойничать после долгой зимы! Маттис и Борка родились разбойниками и по глупости радовались этому. Но дети их были куда умнее. Они радовались вовсе не разбойничьим удачам. А тому, что снег стаял и можно снова ездить верхом, что они скоро снова переберутся в Медвежью пещеру.

— И еще я рада тому, что ты, Бирк, никогда не станешь разбойником.

Бирк засмеялся:

— Не стану. Я в этом поклялся. Однако я не знаю, на что мы с тобой будем жить?

— А я знаю. Мы станем рудокопами. Что ты на это скажешь?

И тут она рассказала Бирку сказку про серебряную гору Пера Лысухи, которую ему когда-то показал серый карлик в благодарность за то, что он спас ему жизнь.

— Там есть серебряные слитки величиной с булыжник, — рассказала Ронья. — И кто знает, может, это вовсе не сказка? Пер Лысуха поклялся в том, что это правда. Мы как-нибудь поедем с тобой туда и поглядим, я знаю это место.

— Ни к чему торопиться! — сказал Бирк. — Только никому про это не рассказывай! А не то все разбойники помчатся туда за серебром!

Теперь засмеялась Ронья:

— Ты не глупее Пера Лысухи. Разбойники жадны до любого добра, как всякая нечисть, говорил он. Поэтому-то он и не велел мне рассказывать про серебро никому, кроме тебя!

— Но покуда мы обойдемся с тобой и без серебра, сестренка! В Медвежьей пещере нам оно не нужно!

Становилось все теплее, и Ронья ломала голову над тем, как ей сказать Маттису, что она снова собирается перебраться в Медвежью пещеру. Но Маттис был человек чудной, никогда нельзя было знать заранее, что он скажет.

— Да, моя старая пещера хороша, — сказал он. — В это время года жить там одно удовольствие! Не правда ли, Лувис?

Лувис не удивилась, она привыкла к его капризам.

— Отправляйся туда, доченька, раз твой отец так считает, — сказала она. — Хотя я по тебе стану тосковать!

— Но ведь ты вернешься к осени, как всегда, — добавил Маттис так, словно она много лет подряд переселялась туда и обратно.

— Да, конечно, как всегда, — заверила его Ронья, радуясь, что на этот раз все обошлось так легко. Она ждала слез и криков, а Маттис сидел веселый, как в тот раз, когда вспоминал проделки своей юности в старом свинарнике.

— Да, когда я жил в Медвежьей пещере, я проделывал штуки похлеще! И к тому же эта пещера моя, не забывайте это! Я, может, буду навещать вас!

Когда Ронья рассказала об этом Бирку, он ответил важно:

— По мне, пусть приходит! — И добавил: — Только бы не видеть его черную кудрявую голову каждый день!

Раннее утро. Прекрасное, как первое утро мира! Новоселы из Медвежьей пещеры бредут по своему лесу, а вокруг ликует весна. Повсюду: на деревьях, в реках и озерах, в зеленых кустарниках — пробуждается жизнь. Она щебечет, шелестит, рычит, поет и журчит. Повсюду слышна звонкая, дикая песнь весны.

Они входят в свою пещеру, в свой дом в глухомани. Здесь все, как прежде, надежное, знакомое: река, бурлящая внизу, лес, залитый утренним светом, все такое же, как год назад.

Это новая весна, но все осталось прежним.

— Не пугайся, Бирк, — говорит Ронья. — Сейчас ты услышишь мой весенний крик!

И она кричит, звонко, как птица. И этот ликующий крик слышит весь лес.

ПРИМЕЧАНИЯ

«Ронья, дочь разбойника» (Ronja rövardotter). Повесть-сказка. Впервые на языке оригинала — Stockholm, Rabén-Sjögren, 1981. Впервые на русском (в переводе Л. Лунгиной) — М., Детская литература, 1985 (под названием «Рони, дочь разбойника»). В настоящем Собрании сочинений публикуется в новом переводе Л. Брауде и Н. Беляковой, сделанном по первому шведскому изданию и впервые напечатанном в издательстве «Ангстрем», Москва, 1993.

Л. Брауде