Ромовый дневник - [44]

— Вдвоем? — поинтересовался я.

Йемон кивнул.

— Хотя теперь придется немного подождать, — сказал он. — Я рассчитывал на деньги от выходного пособия.

— Ты звонил Сандерсону? — спросил я.

Он покачал головой.

— Позвони ему, — посоветовал я. — У него денег куры не клюют. Я сегодня новую машину купил.

Йемон рассмеялся.

— Будь я проклят! Она здесь?

— Да, черт возьми. — И мы вышли на улицу посмотреть на машину.

Йемон согласился, что вид у нее классный, спортивный.

— Но ведь ты понимаешь, что это значит, — сказал он с ухмылкой. — Ты на крючке. Сначала работа, потом машина — очень скоро ты женишься и славно здесь осядешь. — Он рассмеялся. — Станешь, как старина Роберт, всегда к завтрашнему отъезду готовиться.

— Не беспокойся, — парировал Сала. — Я буду знать, когда уезжать. А ты сначала стань работающим профи, а уж потом валяй учи меня жить.

Мы снова направились в патио.

— Скажи, Роберт, а кто такой «работающий профи»? — поинтересовался Йемон. — Тот, у кого есть работа?

— Тот, кто может найти работу, — ответил Сала. — Потому что знает, что делает.

Йемон немного подумал.

— То есть потому что он знает, что кому-то другому надо сделать?

Сала пожал плечами.

— Да, если тебе так угодно.

— Мне так угодно, — сказал Йемон. — И я вовсе не хотел принижать твои таланты. Но если ты такой замечательный, как говоришь, и если ты ненавидишь Сан-Хуан так, как заявляешь, тебе стоит сложить одно с другим и стать работающим профи в том месте, которое тебе нравится.

— Да не лезь же ты, блин, в чужие дела! — рявкнул Сала. — В том, как ты живешь, я вообще никакой логики не вижу. Разберись для начала с самим собой, и тогда я заплачу тебе за профессиональный совет, ага?

— Бога ради, — вмешался я. — Бросьте вы ерундой заниматься.

— Проехали, — бросил Сала. — Мы и так все в глубокой жопе — не считая того, что я профессионал.

Гуталин принес поднос с гамбургерами.

— Когда ты снимаешься? — спросил я у Йемона.

— Зависит от денег, — ответил он. — Я подумал, нам есть смысл поспрашивать в этот уикенд народ на Сент-Томасе — не сможем ли мы вписаться на один из кораблей к югу. — Он поднял взгляд. — Так едешь ты с нами на карнавал или нет?

— А, черт! — воскликнул я и рассказал Йемону про Зимбургера и Вьекес. — Я мог бы это дело отложить, — добавил я, — но в тот момент, кроме денег и машины, ни о чем думать не мог.

— Не страшно, — отозвался он. — Вьекес на полпути к Сент-Томасу. Оттуда каждый день паром ходит.

Наконец мы договорились, что я встречусь там с ними в пятницу. Они вылетали утром и рассчитывали вернуться в воскресенье к вечеру.

— Держись подальше от Сент-Томаса, — посоветовал мне Сала. — Скверные дела приключаются с людьми на том карнавале. Могу тебе кое-какие жуткие истории порассказать.

— Ну и что? — вмешался Йемон. — Там славная выпивка. Тебе тоже стоило бы с нами отправиться.

— Нет уж, спасибо — ответил Сала. — У нас тут уже получилась славная выпивка, помнишь? Без мордобоя я вполне обойдусь.

Мы закончили с едой и заказали еще выпить. Йемон стал рассказывать про Южную Америку, и я почувствовал, как где-то у меня внутри вспыхнуло ненужное возбуждение. Даже Сала вдохновился.

— Черт, хотелось бы мне туда отправиться, — то и дело повторял он. — Почему бы мне туда не отправиться? Черт возьми, да я где угодно смогу выжить.

Я говорил мало и в основном слушал, помня свои чувства этим утром. А кроме того, у меня была машина на улице, квартира в Кондадо и золотой краник от Зимбургера. Я все время об этом думал. Машина и квартира особенно меня не раздражали, но от того факта, что я работаю на Зимбургера, по спине бегали мурашки. Рассказы Йемона только всё бередили. Они с Шено отправлялись в Южную Америку, а я отправлялся к Зимбургеру. От таких мыслей у меня возникло странное чувство, и оставшуюся часть вечера я почти ничего не говорил, а только сидел и пил, пытаясь распознать, становлюсь я старше и мудрее или просто старше.

Больше всего меня доставало то, что на самом деле я не хотел отправляться в Южную Америку. Я вообще не хотел никуда отправляться. И все же, стоило Йемону заговорить об отъезде, я все равно почувствовал возбуждение. Я уже видел, как слезаю с корабля на Мартинике и шляюсь по городу в поисках дешевого отеля. Я представлял себя в Каракасе, Боготе и Рио — как я заправляю миром, которого никогда не видел, но с которым способен совладать, потому что я чемпион.

Впрочем, это была чистой воды мастурбация, ибо в глубине души мне не хотелось ничего, кроме чистой постели, светлой комнаты и чего-то устойчивого, что можно называть своим хотя бы до тех пор, пока я сам от этого не устану. У меня росло жуткое подозрение, что я наконец перевалил через гребень, и самым худшим во всем этом деле было то, что я не чувствовал совсем никакой трагедии, а лишь усталость и что-то вроде комфортной обособленности.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На следующее утро я на полной скорости помчался в Фахардо. Я нацеливался на одну операцию с недвижимостью, но дело приняло скверный оборот, и мне пришлось его бросить. На обратном пути я остановился у придорожного киоска и купил ананас. По моей просьбе продавец разрезал его на маленькие кусочки, и я ел их, пробиваясь вперед в плотном потоке машин. Спокойно крутя баранку одной рукой, я для разнообразия наслаждался роскошью полного контроля над собственным передвижением. На следующий уикенд, решил я, непременно поеду в Понсе, на южное побережье.