Романтики с Хай Вея - [25]

– Уверен, – без колебания ответил следователь. – Кстати, глубина должна быть не такая уж и большая. Тут, на входе, будет около двух метров, а там, внизу… дай-ка посчитать…

– Максимум тридцать, – сказал, секунду подумав, Саша. – Скорее всего, и того меньше. Странное место. Очень странное. Боюсь, что мы тут ничего толком не найдем. Раз уж даже котельную вывезли… – он безнадежно махнул рукой.

– Это не показатель, – отмахнулся следователь. – По косвенным признакам тоже можно очень многое понять.

– А если мы тут ничего не отыщем? – поддел Саша.

– Значит, будем продолжать искать дальше, – пожал плечами следователь. – И потом, кто из твоих знакомых может похвастаться тем, что исследовал настоящие катакомбы?

– Никто. Только это не катакомбы. Это просто… – Саша замялся, подыскивая нужное слово, – это…

– Пустота, верно?

– Может, я просто что-то не понимаю? – пробормотал Саша. – Вы ведь тоже чувствуете беспокойство, Игорь Юрьевич? Почему?

– Это место, наверное, на меня так действует, – следователь облокотился о капот машины. – Кстати, Саша, а ты умеешь плавать с аквалангом?

– Я? Нет, конечно… а что?

– Помнишь тот план, который мы нашли у Михася? – спросил следователь.

– Естественно, помню. У него там были коридоры, верно? Потом то, что он называет «залами», и какие-то «тимы». Кстати, это отчасти объясняет его фразу о том, что «налево нельзя». Помещения, которые он называет «тимы» расположены только слева.

– Все так. Еще Михась упоминал о каких-то люках, к которым оно боялся подходить… Что-то мне подсказывает, что это важно, понимаешь? И вам нужно будет это «что-то» найти.

– Нам? – удивился Саша. – Кого вы имеете в виду?

– Тебя и Стаса, вероятно. Я уже стар, чтобы примерять акваланг.

– А вы представляете себе, сколько он может стоить? – спросил Саша ехидно.

– Не представляю, – честно ответил следователь. – Наверное, много. Но ведь должен же существовать какой-то вариант, верно? Прокат, к примеру…

– Насколько я помню, курсы дайвинга стоят, по меньшей мере, двести долларов, а сам акваланг с гидрокостюмом тянет на пару тысяч, – заметил Саша.

– Долларов? – изумился следователь.

– Долларов. Сами курсы идут две недели, – Саша присел на обломок асфальта, закурил.

– Наш пострел везде поспел, – восхитился следователь. – Когда ты об этом узнал?

– Как только мы нашли план. Собственно, я просто сходил в интернет, полюбопытствовал… тихо выпал в осадок, потом выяснил еще кое-что. Прокат есть, но без подготовки лезть в такое место равносильно самоубийству. Две недели – это минимум.

– Научитесь. Две недели – это начало сентября, нормально. Погода в тим летом была, мягко говоря, не холодная… разберемся. Саш, у тебя сейчас записки Лукича с собой? – вдруг спросил следователь.

– Копии с собой, – Саша вытащил с заднего сиденья свою сумку. – А что вы такое вспомнили?

– Ну-ка дай мне их сюда, – попросил следователь. – Вот это место: «Теперь – о том, что было дальше. Их всех через год перевели на третье, и началось то, о чём ты осведомлена не хуже, чем я. Прошло четыре года. Ноор и Дени решили бежать. Дени был убит при попытке к бегству, его просто расстреляли около машины, прямо на стоянке. В тот же день Ноор повесился в камере на…» Саша, я только что подумал, не та ли это стоянка?

Саша огляделся. Действительно. Машина следователя сейчас находилась на заасфальтированной площадке, прилегающей к зданию. Асфальт потрескался, порос травой, но все же, если приглядеться, можно было заметить, что простирается этот асфальтовый двор почти до остовов вышек. Скорее всего, машины оставляли где-то неподалеку от рассыпавшихся ворот…

– Возможно, – кивнул Саша. – Если бы еще какие-нибудь ориентиры…

– Сомневаешься? – спросил следователь.

– Есть немного, – признался Саша. – Или просто побаиваюсь.

– Чего? Все вроде бы давным-давно быльем поросло.

– Быльем? – со странной улыбкой спросил Саша. – Хорошее былье… Михась убит, Мельников мертв, звонки эти странные… Не очень это все похоже на былье. Я предлагаю следующее. Выждем пару недель, затаимся… мы со Стасом за это время как раз поучимся плавать с аквалангом и провентилируем вопрос о том, где такую технику можно достать на короткий срок. Идет?

– Идет, – одобрил следователь. – Саша, мне сейчас стало казаться, что все это, – он обвел рукой окружающие их развалины, – не мертво, как нам это сначала показалось. И что все поросло максимум травой. И что лезем мы… мягко говоря, на рожон.

– Вполне возможно, – согласился Саша. – Но это правильно.

Из облаков вырвался на волю яркий солнечный луч, и миру вдруг вернулись все краски. Серебром сверкнули литья осин, неожиданно ярко вспыхнули блики на воде, даже ржавые остовы сторожевых вышек оделись светом, и ржавчина стала выглядеть едва ли не благородно – темно-коричневая, с красноватым отливом. Асфальт и трава, молодые деревца и лес, заброшенная дорога и разрушенные стены – все это словно пробудилось на миг, встрепенулось, и замерло в ожидании – что будет?…

Тени и время

Сентябрьский день, не по-осеннему тёплый и приветливый, встретил их в дороге. Ехать решили на двух машинах – в одну столько народу, да ещё и два акваланга в придачу, просто бы не уместились. Поэтому загрузились в «Жигули» Игоря Юрьевича и в Женькину «Оку». Поехал Игорь Юрьевич – его машина, как же, Саша, Марьяна, Женька и Стас – то есть те, кто, по выражению Саши, «это всё начал». Саша и Игорь Юрьевич, которые знали дорогу, разместились на переднем сидение «Жигулей», Марьяна села сзади. В «Оке» сложили задние сидения и уложили один акваланг и запасные баллоны. Второй акваланг, гидрокостюмы с подогревом и фонари попала в багажник «Жигулей».