Романтики с Хай Вея - [23]

– А иначе что?

– А иначе все станет плохо. Ладно, я предупредил, – Михась кашлянул, помолчал секунду, а потом тихо спросил: – Саша, а зачем?…

– Сам не знаю, – так же тихо ответил Саша.

– Тогда удачи.

Коротких гудков почему-то не было. Из трубки послышалось шипение, тихие щелчки, потрескивание. Саша осторожно положил трубку на аппарат, затем зажег настольную лампу и посмотрел на определитель. Нули и черточки. Что ж, в этом можно было и не сомневаться.

Саша зевнул, потянулся. Сна не было ни в одном глазу.

– Хамство какое, – задумчиво сказал сам себе Саша. – Да еще ко всему идиотство.

Он натянул майку, спортивные штаны, и вышел в кухню. С минуту соображал, какой чай ему больше импонирует в данный момент, потом решительно стащил с полки «землянику со сливками» и поставил чайник.

Снова зазвонил телефон.

– Ну это уж слишком! – с чувством произнес Саша, обращаясь к чайнику. – Если бы не модем, я бы выдрал эту пакость из гнезда до утра.

Тут Сашу снова осенило. Ничего себе! У него же с половины двенадцатого работала станция! Каким, интересно, образом ему столь непринужденно дозваниваются?

– Алле! – Саша схватил трубку. – Что вам еще нужно, Михась?

– Это не Михась, – в голосе звонившего послышалось изумление. – Какой Михась?… Вас беспокоят из института Склифосовского. Вы знаете человека по имени Мельников Павел Никифорович?

– Встречал один единственный раз в жизни, – ответил Саша. – А в чем дело?

– Он очень просил нас срочно связаться с вами, и передать, чтобы вы ни в коем случае не ходили за откровением. Это дословно.

– Простите, а с кем я говорю? – спросил Саша. Его начало трясти.

– Я дежурный врач неврологического отделения, Никоненко. Ваш знакомый поступил к нам с инсультом, говорит он очень плохо, но на этом звонке он настоял.

– Вы сейчас далеко от него? – спросил Саша. Вскипевший чайник щелкнул, но Саша не обратил на него внимания. Черт с ним, с чайником.

– Не очень. Но если вы собрались просить меня о разговоре с ним, то и думать забудьте.

– А что… – начал было Саша, но врач перебил его:

– Я же сказал – инсульт! Хотите – попробуйте приехать утром, посещения с одиннадцати. Есть вероятность, что вы его застанете.

– Его выпишут?

– На тот свет, – ответил врач. – Ему больше девяноста, столько и здоровые не живут. Я и так все правила ради этого звонка нарушил.

– Спасибо. Тогда передайте ему… что мы постараемся.

* * *

Чай Саша пить не стал. Его с успехом заменила водка. Утром он первым делом позвонил Игорю Юрьевичу и через полчаса после этого разговора они уже ехали в Склифосовского. Как и предполагал Саша, Мельников умер ночью.

– Хорошенькое дело, – задумчиво сказал следователь, когда они вышли из приемного на улицу. – Интересно, что он имел в виду?…

– То же, что Михась, – ответил Саша. – Чтобы мы сидели молча, тихо, и не высовываясь. Только не ясно, кому это нужно.

– Кому-то нужно. Давай съездим к Михасю в гости, – предложил следователь. – Может, он как-то дополнит это свое ночное сообщение.

…Михася дома не оказалось. Комната его была открыта, все было на своих местах – и калека-диван, и табурет о трех ногах, и газета на окне. Утренний свет нехотя просачивался в комнату, рассеивался в полумраке коридора. В комнате все было так же, как и вчера. Не было только хозяина.

– Не знаю, куда девался, – ответила им сидевшая во дворе на лавочке старуха. – Вы подождите, подойдет наверное скоро.

– А вы не видели, куда он ушел? – спросил Саша.

– Нет. Да он ведь никому не докладывает. Ушел-пришел… сумасшедший, одно слово. Даром, что тихий.

– Мы тогда у него подождем, – предложил Игорь Юрьевич.

– Подождите, – согласилась старуха. – Брать-то у него все одно нечего.

* * *

Михась не вернулся, хотя ждали его Игорь Юрьевич с Сашей не меньше двух часов. Потом они уехали.

Только в одном старуха оказалась не права. С собой Игорь Юрьевич и Саша увезли кипу старой пожелтевшей бумаги и несколько толстых тетрадей, которые они достали из-под мотора стиральной машины ЗВИ. Михась не соврал – кое-что у него действительно было. Но ни Саша, ни Игорь Юрьевич не представляли себе, что они найдут. Это было больше, чем подарок. Михась вел дневник, преимущественно он писал о себе, но кроме того он подробно описывал места, в которых ему приходилось по роду работы бывать. Единственное, о чем он в своих записях не упоминал – так это о самой работе.

* * *

Несколько дней ушло на расшифровку отвратительного подчерка Михася, еще один день Саша провел в библиотеке, рассматривая и ксерокопируя старые карты Москвы и московской области. Следователь в это время снова отправился в архив ЗИЦ, выяснять некоторые обстоятельства, связанные с людьми, упомянутыми в дневнике Михася.

Еще через несколько дней в отделение милиции Очакова поступил вызов. Ремонтная бригада обнаружила в коллекторе труп мужчины средних лет с проломленной головой. Вскрытие показало, что Михась был убит в туже ночь, когда разговаривал с Сашей.

* * *

Выехали они с утра, еще не было семи. Саша поначалу возмутился – для чего это в такую рань, но Игорь Юрьевич справедливо заметил, что работы им предстоит – о-го-го. Позже Саша понял, что следователь был прав. Им нужно было досконально осмотреть примерно пять километров шоссе, причем с двух сторон – у них не было точных сведений о том, с какой стороны от дороги находилось искомое место. Саша предположил, что придется, скорее всего «ломиться, как пьяные лоси, через кусты», Игорь Юрьевич с ним согласился – да, придется. Если и была какая-то просека, что она основательно заросла подлеском. Все, что им светит найти – это еле заметный просвет между деревьями.