Романтический эгоист - [36]
Нельзя общаться с людьми, которых ненавидишь, потому что в конце концов начинаешь их любить.
Беру на себя ответственность за провал кампании Робера Ю и ухожу из политики, баба с возу! Демократия стала оптической иллюзией, соревнованием по демагогии. Деятельность на благо обновленных коммунистов была последним всплеском моего неистового романтизма. Все, кончено, теперь я уже не попадусь: политикой заниматься невозможно. Нигилизм мне больше по душе, он гораздо удобнее. Я больше ни во что и ни в кого не верю. Мне отвратителен результат первого тура президентских выборов.[161] Я отказываюсь от всякой надежды, желания перемен, от мечты о революции и жажды утопии. Каюсь, поверил в прогресс. Отныне я считаю себя индивидуалистом. Буду голосовать только за Эгоистическую партию Франции. Стану гедонистом и декадентом: все лучше, чем быть смешным и разочарованным. Удовольствуюсь ожиданием конца света и буду пользоваться своими привилегиями вместо того, чтобы делиться ими. Зачем терять время и интересоваться страданиями ближнего своего? Горе страждущих мне по барабану. Мне есть о чем подумать: о Франсуазе, об искусстве, солнце, сексе, моем счете в банке, о стихах, море и наркотиках. Все остальное меня не касается. И чтоб в моем присутствии больше не произносили слово «оптимизм»! Что же касается всяких петиций, то ищи дурака! Это мое последнее политическое выступление в жизни.
В последнее время я возвращаюсь домой позже Франсуазы. Она отдаляется от меня и вместе с ней – мой последний шанс. Ей отвратительна моя бесхарактерность. Я утратил способность к борьбе. Я люблю ее, но не делаю ничего, чтобы она поверила в мою любовь. Я знаю, что из нас двоих рулит она. Упрекая меня, она как бы просит меня ее успокоить. Она обманулась во мне, просчиталась. Мы обманулись оба, потому что обманывали друг друга с самого начала. Она скоро меня бросит, я это чувствую. Она боится, что я ее брошу, и избавиться от этого страха она может, только бросив меня первой.
Жак Бростайн[162] о романе «Я ее любил» Анны Гавальда:
– Лучше испытать разочарование, чем не испытать радости.
Едем к грекам через реку. В Афинах все начинается в полночь, но мы слишком устали, чтобы идти в «Би» (пл. Монастирас) или в «Гуронакия» (ул. Скуфа). Поэтому я раскачиваюсь в кресле-шаре, подвешенном к потолку в «Фрейм» (ул. Клеоменус), и в кои-то веки не собираюсь исследовать всеобщую клубизацию мира.
Бритни Спирс преследует меня до самой Гидры. От ее последнего хита скрыться невозможно, даже покатавшись часок на «flying dolphin» (аэроглиссер по-гречески) в затерянной бухточке. Но я на нее не сержусь: в том, что кадры всех стран носят теперь короткие майки, как у нее, я вижу, пожалуй, положительную тенденцию. Пейзаж от этого становится только краше.
Ибо к этому часу пупок стал единственной утопией. Проблема в том, что он проткнут со всех сторон.
В какой-то момент я так обуржуазился, что возненавидел все книги, где не было слов и выражений типа «трахну в зад», «член», «ЛСД», «твою мать», «передай мне баян» и т. д. Теперь же, когда я стал настоящим бунтарем трэш-хардкор-неопанком, я похож на Виржини Депант: мне больше нравятся слова «счастье», «ребенок», «любовь», «искренность».
Демонстрация джет-сет на площади Трокадеро: французские знаменитости кучкуются за заграждениями и поют «Марсельезу». Направляясь сюда, я готовился к худшему, к чему-то вроде революции звезд, в результате которой все эти крутышки опять, сами того не желая, добавили бы голосов Ле Пену, мужественно провозгласив свою поддержку хороших и осуждение плохих. Но Эдуар Баэр и Атман Хелиф[163] свели на нет мои параноидальные предрассудки: «Сине-бело-красное знамя принадлежит нам всем, „Марсельеза“ – наш общий гимн, так будем же гордиться этими символами, которые слишком долго были узурпированы крайне правыми». А неслабо было бы, если бы в модных клубах новой фишкой стало исполнение национального гимна. Хорошо бы диджей мог проорать «Да здравствует Франция!» и не выглядеть при этом старпером или фашистом. Черт, снова я о политике, а ведь обещал завязать.
Вернулись с Гидры загорелые и заново влюбленные. Франсуаза заметила, что мы там совсем не фотографировались. Ну и ладно, зато все картинки останутся у нас в памяти: ослы вместо машин, портовые ресторанчики, где подают теплый хлеб, огромная австралийская яхта под названием «Protect Me from What I Want»,[164] пустой дом Леонарда Коэна, комната четы Кеннеди в отеле «Орлофф», солнце, оливковое масло, крем от загара на твоей груди, греческое вино, небо, слившееся с морем. Огромные пчелы из пластика, подвешенные под потолком бара, над которыми мы ржали полчаса, никак не могли остановиться (под действием спейс-кейков). Вернувшись на Пирей, едим в таверне «Джимми и рыба» дораду на гриле (на берегу Микролимано). И при этом сосет под ложечкой от страха, что счастлив, и ужаса оттого, что в один прекрасный день этому придет конец. Память – наш лучший фотоаппарат.
Гюстав Флобер, когда ему не писалось (ноябрь 1862 года): «Я глуп и пуст, как кувшин без пива».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
«Французский роман» — книга автобиографическая. В основе ее реальная история из жизни автора: за употребление кокаина в общественном месте Фредерик Бегбедер, к тому времени уже знаменитый писатель, был задержан полицейскими и препровожден в тюрьму. Оказавшись в грязной тесной камере, он приходит в отчаяние. И внезапно, выплыв из глубин памяти, перед ним возникают воспоминания детства и юности, мрачные стены словно раздвигаются и на время исчезают, а на их месте одна за другой появляются картины прошлого, эпизоды из истории его семьи.«Французский роман» вызвал бурную дискуссию в прессе.
Спустя год после теракта, уничтожившего Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, Фредерик Бегбедер мучительно ищет слова, способные выразить невыразимое – ужас реальности, которая превзошла самые мрачные голливудские фантазии, – и одновременно стремится понять, как могла произойти самая чудовищная катастрофа в истории Америки и как нам всем жить в том новом мире, что возник на планете 11 сентября 2001 года.Перед самым прыжком Джерри посмотрел мне прямо в глаза. Остатки его лица искривились в последний раз.
Фредерик Бегбедер, всеевропейская литературная звезда, актор мировых бестселлеров «99 франков», «Любовь живет три года», «Windows on the World», «Романтический эгоист», прославился за эти годы своими скандальными визитами в Россию — с бурными похождениями по ночным клубам и модным барам обеих столиц. Именно о России он и написал свой новый роман. Выход его во Франции обернулся колоссальным скандалом.Бегбедер возвращает на сцену своего собственного двойника — героя романа «99 франков» по имени Октав Паранго.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.