Романтическая авантюра - [30]

Вот и все. Она произнесла это вслух, отчетливо, сознательно.

— Я не могу себе это позволить. — Доминик сел на место, обращенный на Джинни взгляд смягчился. — Мой отец очень сильно любил маму.

— Какая непростительная жестокость с его стороны.

— Не иронизируй. Когда она заболела, отец чуть не погубил нашу страну, потому что метался по свету в поисках кого‑нибудь, чего‑нибудь, что могло ее спасти.

— И ты считаешь это слабостью?

— Называй как хочешь. Пренебрежение долгом. Безответственность…

— Нормальные человеческие чувства.

— Неспособность расставлять приоритеты.

— Ты считаешь, король должен был заранее составить план политических действий на случай, если его жена заболеет?

— Пираты не успели бы закрепиться, создать сеть и обнаглеть, если бы отец не потерял голову от страха за жену.

— А что еще ты ждал от мужчины, вынужденного наблюдать за угасанием любимой женщины? Что он пойдет копаться в бумагах и даже не попытается побороться за ее жизнь?

— Конечно нет! Именно поэтому странами руководят люди, которые либо успели отлюбить свое, либо вообще не склонны идти на поводу у эмоций.

От этих слов страх и печаль стиснули живот Джинни холодными руками. Ее затошнило.

— Понятно.

— Моя жизнь — часть игры с очень высокими ставками, Джинни. Любой просчет, ошибка отражаются на благополучии народа, который я обязан защищать. Когда я стану королем, даже две недели вдвоем на яхте станут неповторимым воспоминанием. Мне придется быть на связи и решать вопросы в любое время дня и ночи. У меня останется два часа, чтобы полежать под солнцем с книгой, двадцать минут, чтобы искупаться. Об этом я и старался тебя предупредить. Занимать второе место после страны — не то же самое, что сражаться с пристрастием мужа к рыбалке или футболу. Мы сможем проводить вместе так мало времени, что тебе просто не стоит растрачиваться на чувства ко мне.

Потрясенная тирадой, Джинни посмотрела вслед мужу, который быстро ушел к себе, на ходу риторически спрашивая вселенную, куда запропастилась Салли. Молодая женщина наконец‑то услышала из его уст окончательный приговор: Доминику нечего дать в обмен на ее любовь. 

Глава 11

Джинни сидела, уставившись на тарелку с недоеденным бутербродом, пока стук в дверь не вывел ее из транса. В гостиную вошла мама.

— Мы собирались поплавать после завтрака.

— У меня нет настроения.

Роуз села рядом с дочерью, взяла из вазочки печенье.

— Первая ссора?

— Мам, ты же знаешь, что это не настоящие отношения.

— Еще какие настоящие, милая моя. Вовлеки мужчину и женщину в заговор или план, и между ними обязательно завяжется что‑то личное.

— Ну хорошо. Тогда краткосрочные.

— И почему это вдруг стало тебя беспокоить? — Глаза Роуз подозрительно сузились. — Ты хочешь поменять правила?

— Можно я сначала оденусь? — Джинни поднялась. — С минуты на минуту сюда явится Салли.

— Вряд ли. Доминик промчался в сторону ее офиса, когда я поднималась к тебе.

— Мне нужно одеться в любом случае.

Джинни не стала тщетно тратить силы на возражения, когда мама последовала за ней в спальню Доминика, где разворошенная постель красноречиво свидетельствовала об их ночных забавах.

— Это определенно изменение в правилах, — сказала Роуз.

— Ты же не думала, что мы действительно не станем спать вместе после свадьбы? — Джинни положила руку на живот, в котором снова происходило что‑то странное.

— Я знала, что станете. Это у тебя были сомнения. Почему ты держишься за живот? Что‑то не так?

— Не знаю. Какое‑то непонятное чувство, словно что‑то ерзает.

— Это ребенок! — Глаза Роуз наполнились слезами. — Джинни, неужели я и правда скоро стану бабушкой!

— А я — мамой. — Джинни легла на постель. — Не могу поверить, что кто‑то будет меня так называть.

— Конечно, будет. Именно поэтому, какие бы глупости ни происходили между тобой и Домом, ты должна постараться это исправить.

— Зачем? Все уже решено. Через два с половиной года мне придется уйти.

— Но ты уже не хочешь. — Роуз изучала лицо дочери. — Ты любишь его.

— Мне кажется, Дом тоже меня любит, но сопротивляется так, словно речь идет о спасении жизни.

— Милая, какой же мужчина признается в любви без боя! — Слова мамы заставили Джинни рассмеяться. — Дай ему время.

— Мам, он думает, что любовь делает правителя слабым. По‑моему, это не лечится.

— Он тебе так сказал?

— Мать Дома долго болела раком. — Джинни вздохнула. — Стараясь спасти ее, король чуть не развалил страну, уступил водные пути пиратам. Вышел из ступора за пять минут до государственного переворота.

— Ох. Это печально, но не объясняет, почему Доминик не может жить в браке с женщиной, которую любит.

— Не хочет заводить себе ахиллесову пяту.

— Из всех браков, которые я видела, самыми прочными были те, в которых муж и жена делали общее дело.

— Если это намек, что я должна лезть в политику, ты просто выжила из ума. Во‑первых, Дом никогда этого не допустит. Во‑вторых, я могу при случае внести пару предложений, но управление страной — вне моей компетенции.

— Я не предлагаю тебе править. Как бы хорошо ты ни ладила с людьми, этого недостаточно. Я удивляюсь, как ты можешь допустить, чтобы твой любимый вел такую сложную, выматывающую жизнь в одиночку?