Романовы. История великой династии - [36]

   Детские годы царевна Прасковья провела в Измайлове, с 1708 года жила в Петербурге, но позже опять вернулась в Москву. Она была красива, но, к сожалению, имела слабое здоровье. Подобно сестре Екатерине, увлекалась постановками спектаклей в измайловском театре, после смерти матушки взяла на себя все хозяйственные заботы об Измайлове, проявив большую рачительность и скрупулёзную деловитость. В начале 1720-х годов царевна познакомилась с уже немолодым генералом Иваном Ильичём старшим Дмитриевым-Мамоновым (у него было ещё двое младших братьев, которых тоже звали Иванами). Дмитриевы-Мамоновы – древний дворянский род, происходивший от смоленских князей – Рюриковичей. Пётр I дал согласие на свадьбу царевны и генерала, и они обвенчались, но этот брак так и остался официально не объявленным. Есть сведения, что в начале октября 1724 года у Прасковьи родился сын. Он скончался, не дожив до шести лет, и был похоронен рядом с отцом. Высказывалось предположение, что он изображён на портрете мальчика, оставшемся незаконченным и ныне хранящемся в собрании Русского музея в Петербурге. Портрет приписывается Ивану Никитину или Андрею Матвееву. При восшествии на престол Анны Иоанновны Иван Ильич получил чин генерал-аншефа. Через месяц он внезапно скончался, командуя эскортом, сопровождавшим императрицу в Измайлово. Царевна Прасковья пережила мужа лишь на год с небольшим. Она последней среди женских особ царской династии обрела покой под сводами собора Вознесенского монастыря в Московском Кремле, в приделе церкви Богоматери «Всех скорбящих радость», специально устроенном по распоряжению Анны в память о сестре. Дворец царевны перешёл во владение вернувшейся из ссылки дочери Меншикова – Александры, которую императрица выдала за старшего брата Бирона Карла-Магнуса.

   Царевна Прасковья Иоанновна. Художник И.Н. Никитин. 1714 г.

   34/25. Алексей Петрович (18.02.1690 г., Москва – 26.06.1718 г., Трубецкой бастион Петропавловской крепости СПб., похоронен в Петропавловском соборе СПб.). Крещён 23.02.1690 г., восприемники – патриарх Иоаким и царевна Татьяна Михайловна.

   Ж.: 14/25.10.1711 г., Торгау, Саксония – Шарлотта-Кристина-София, принцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская (19/29.08.1694 г., Бланкенбург – 22.10/2.11.1715 г., СПб., похоронена в Петропавловском соборе СПб.), дочь герцога Людвига-Рудольфа (1671–1735) Брауншвейг-Бланкенбургского и Вольфенбюттельского и принцессы Кристины-Луизы (1671–1747) Эттинген, родная тётя герцога Антона-Ульриха (см. № 48).

   Одна из самых страшных страниц в истории рода Романовых связана с царевичем Алексеем. Его конфликт с отцом стал символом Петровской эпохи – символом борьбы нового и старого, он как бы на новом уровне продолжал противостояние Петра и Софьи, Петра и Евдокии Лопухиной. Но в случае с Алексеем всё было гораздо сложнее, чем просто борьба двух противоположностей. Царевич был очень похож на отца: такой же упрямый и волевой, просто обстоятельства сложились так, что он оказался в самой гуще немыслимой ломки, затеянной Петром, в эпицентре противоборства двух стихий и погиб, не выдержав этого напряжения.

   Царевич Алексей Петрович. Литография XIX в.

   Историки, пытаясь оправдать Петра, нередко рисуют царевича слабохарактерным неврастеником, каким-то жалким и убогим полудурком. Именно так изобразил Алексея в своей работе, ему посвящённой, Н.И. Костомаров. Таким же, озлобленным и дегенеративным, показан он и в известном советском фильме «Пётр Первый». На самом же деле Алексей вполне мог быть под стать Петру. Но ужиться вместе им было не суждено.

   На детские годы царевича легла тень разрыва между родителями. Эту драму мальчик переживал тяжело. Несмотря на запреты отца, он пытался поддерживать хоть какие-то отношения с матерью, пользуясь всякими мыслимыми и немыслимыми ухищрениями. Судьба Евдокии не могла не сказаться на формировании его личности.

   А начиналось всё так безоблачно… Первые несколько лет жизни были для Алёши счастливыми и беззаботными. Игры и забавы в Кремлёвском дворце, в обычных московских традициях… С шести лет обучение грамоте, наставником был князь Никифор Вяземский. Специально для царевича монах Карион Истомин составил свой замечательный словарь, а картинки к нему сделал известный в ту пору мастер Леонтий Бунин. После того как Алексея разлучили с матерью, его взяла к себе в Преображенское царевна Наталья Алексеевна. С 1703 года учителем царевича стал приглашённый в Россию немецкий барон Генрих фон Гюйссен. Программа, им составленная, включала богословие, арифметику, геометрию, географию, историю, иностранные языки, фехтование, танцы, верховую езду, а затем и военное дело. Учился Алексей охотно, успешно осваивал французский и немецкий языки, по примеру отца научился хорошо токарничать, но математика и военные науки давались ему плохо. Впрочем, учение было нерегулярным, поскольку Пётр то и дело требовал сына к себе, в том числе и на театр военных действий. Ситуация осложнялась ещё и тем, что общий надзор за обучением царевича был возложен на А.Д. Меншикова. Безграмотный выскочка, естественно, совершенно не заботился об успехах своего подопечного. Алексей обладал природными задатками, недаром Пётр писал ему: «Бог разума тебя не лишил», – но развить их не смог. Постепенно в нём зародилось даже какое-то отвращение к учёбе. Об этом красноречиво говорит, к примеру, такой эпизод. Когда Алексей в 1712 году вернулся из-за границы, где пробыл около трёх лет, царь решил экзаменовать его и потребовал принести соответствующие чертежи. Испугавшись, что отец попросит что-либо начертить при нём, царевич выстрелил из пистолета в ладонь правой руки, но очень неумело, так, что лишь опалил огнём руку.