Введение
Великан исторического сумрака
Э. Григ. Сюита «Пер Гюнт».
«Утреннее настроение»
Когда говорят о князе Олеге, одном из первых древнерусских князей, в памяти невольно всплывают пушкинские строки «Как ныне сбирается вещий Олег…», знакомые всем со школьной скамьи. «Песнь о вещем Олеге», в основе которой лежал сюжет, почерпнутый поэтом из «Истории» Η. М. Карамзина, отражает один из хрестоматийных рассказов Повести временных лет — историю предсказания и самой смерти князя от любимого коня, вернее, от змеи, выползшей из конского черепа. Другой легендарный сюжет — взятие столицы тогдашнего восточнохристианского мира, Константинополя, с помощью кораблей на колёсах, идущих по суше под парусами, известен, быть может, меньше, но и он отразился в истории русской культуры — подобная сцена показана в замечательном советском фильме «Илья Муромец», созданном А. Л. Птушко. Наконец, ещё один хрестоматийный сюжет — это прибивание Олегом своего щита над воротами Царьграда (как называли Константинополь на Руси) в знак победы. Всё это яркие образы летописного рассказа.
Иными словами, Олег — первый древнерусский князь и вообще первый русский правитель, от которого сохранились красочные легенды, передававшиеся из уст в уста. Ничего подобного не осталось от его предшественника Рюрика, которому посвящено, по сути, только одно сугубо книжное предание — знаменитый рассказ о призвании варягов. Ни деяния Рюрика, ни обстоятельства его смерти не были сохранены на страницах летописи. Жизнь же Олега вполне складывается в настоящее биографическое сказание, состоящее из запоминающихся эпизодов разных этапов его пути. Сказание устное, но включённое в летописный текст. Более того, Олег — один из немногих правителей языческого периода древнерусской истории, предания о которых сохранились и за пределами Руси, а точнее в Скандинавии. Это подчёркивает масштаб деятельности князя и его широкую известность в «международном» смысле — в среде викингов, объединявших своими походами и торговлей почти весь европейский континент.
Ещё один важный момент: от времени правления Олега дошёл до нас самый ранний подлинный документ собственно древнерусской истории. Это договор Руси с Византией (или, в соответствии с летописной терминологией, с греками), датированный 2 сентября 911 года. Его подлинник не сохранился, да и летописец пользовался уже не самим оригиналом, а списком, то есть копией с него. Однако древнерусский текст представляет собой перевод греческого оригинала и полностью включён в Повесть временных лет. Благодаря этому уникальному документу мы можем непосредственно узнать многие аспекты древнерусской истории, что называется, из первых рук. Парадоксально, но предшествующий заключению этого договора знаменитый поход Олега на греков, датированный летописью 907 годом, не нашёл совершенно никакого отражения в византийских источниках (а ведь он был для Руси победоносным). На основании этого некоторые исследователи даже склонны считать его выдумкой летописцев (так это или нет, проверим далее). Итак, самое известное деяние Олега известно только по летописям, а текст самого раннего сохранившегося международного документа дошёл до нас благодаря византийцам.
При всём легендарном обрамлении (недаром один из учёных позапрошлого века, историк литературы и фольклорист М. Г. Халанский назвал князя «великаном русского исторического сумрака»), Олег, безусловно, являлся масштабной исторической фигурой. В историографии даже утвердилось представление о начале Древнерусского государства с момента захвата Олегом Киева, то есть объединения севера и юга Руси, датированного в летописи 882 годом. Надо сказать, что такое представление опять-таки опирается на летописную традицию. Повесть временных лет именно с этого события отсчитывала сроки княжений правителей Руси. Действительно, приход в Киев династии Рюриковичей имел важное символическое значение для средневековых летописцев. Ведь фраза-вопрос, «кто в Киеве нача первее княжити», наряду с другими, открывала историческую панораму Повести временных лет. Вслед за легендарным Кием с братьями, за соправителями-варягами Аскольдом и Диром, в Киеве утвердились Олег и Игорь, от последнего из которых пошли все последующие древнерусские князья. Так что одно из значимых, в какой-то степени переломных событий ранней истории Руси не только связано с именем Олега, но, можно сказать, произошло по его инициативе.
Обо всём этом и многих других эпизодах истории княжения и жизни Олега мы и поговорим в этой книге. Но прежде необходимо сказать несколько слов о том, что представляла собой Русь накануне начала его правления.
Ко времени появления Олега на исторической сцене на громадном географическом пространстве Древней Руси мерцало два очага государствообразования. На севере это было княжество Рюрика, охватывавшее, судя по летописи, довольно большую территорию. Оно находилось на землях восточнославянских и финно-угорских племён, которые, согласно условной летописной хронологии, в 862 году призвали варягов на княжение. Это были словене (то есть славяне, которых в историографии обычно называют ильменскими), кривичи, чудь, меря и весь. Центром владений Рюрика Повесть временных лет называет Новгород, и хотя этого города на современном его месте в IX веке ещё не существовало, недалеко от него находилось городище, условно называемое учёными «Рюриковым». Городище, как и более ранняя по времени возникновения Ладога, располагалось в начале важного торгового пути, идущего по Волхову, который связывал Ладожское озеро (а следовательно, и Балтику) с озером Ильмень. Археологические слои городища прослеживаются, по крайней мере, с середины IX века, и в них хорошо заметно скандинавское присутствие. Поэтому можно считать, что именно Рюриково городище являлось древнейшим Новгородом, который, наряду с Ладогой, служил резиденцией Рюрику и являлся центром его владений. На западе, в землях кривичей, согласно летописному известию, сидел один из братьев Рюрика — Трувор. Его резиденцией был Изборск, также хорошо известный благодаря археологическим исследованиям. На востоке, в землях финно-угорской веси (предков современных вепсов), княжил другой брат Рюрика — Синеус. Повесть временных лет сообщает, что он сидел «на Белеозере». После смерти братьев (были ли они реальными братьями Рюрика или нет, мы никогда не узнаем) Рюрик «прия власть» один и раздал своим мужам города — Полоцк, Ростов, Белоозеро.
