Роман века - [8]
— Что же получается, — повторил Рагозин. — Тупик?
— Сразу и тупик, — сказал Двудумов. — Да нет… Лабиринт! Лабиринт, возлюбленный наш Михаил Вадимыч. И, как из всякого лабиринта, из нашей ситуации есть по меньшей мере один выход.
— Сжечь?.. — горько спросил Рагозин.
— Я т-те сожгу! — зарычал Зайцер. — Все бы вам жечь, ипохондрики, космополиты недобитые!
— Никто из здесь присутствующих не позволил бы вам совершить подобный акт вандализма, — веско заявил Двудумов. — Да и те два экземпляра, что вы нам сдали, хранятся в директорском сейфе с кодовыми замками. Лично я вижу выход в другом.
— Конечно! — воскликнул Зайцер. — Ну, подождем сколько надо, ну, помаемся… Пусть я не доживу, у меня язва, вы, Эдгар Евлампиевич, не ровен час не доживете, зато потомки нам спасибо скажут и в пояс поклонятся!
— Не понимаю, — в который уже раз сказал Рагозин. — Что за выход такой? Он действительно есть? Что ж мы тогда не выходим этим выходом? Я готов…
— Он готов, — фыркнул Зайцер.
— Ловлю вас на слове, — отечески улыбнулся Двудумов. — Дай бог, как говорится, дай бог… А выход, прелестный наш Михаил Вадимыч, заключается в том, чтобы, не откладывая в долгий ящик, не теряя ни минуты драгоценного времени, не отодвигая от удаленнейших ваших читателей сладостного мига обручения, простите некоторую вычурность слога, с гениальным творением вашим, — чтобы вам немедля умереть.
Рагозин потряс головой.
— Виноват, не расслышал, — сказал он тупо.
— Все вы расслышали, — мрачно произнес Зайцер. — Просто кишка тонковата такие вещи на слух принимать.
— Умереть, Михаил Вадимыч, — сказал Двудумов. — «Скончаться. Сном забыться…» Прямо сегодня, сейчас. В этой вот квартирке, за которую и цепляться-то особого резона нет.
— Умереть?.. Зачем?!
— Как только вас не станет, — пояснил Двудумов, — сей же момент включается незримый счетчик. И начнет он отсчитывать секунду за секундой, минуту за минутой… и так долгих двадцать пять годочков. И едва истекут эти двадцать пять лет, ваш роман немедленно будет издан.
— Любым тиражом, — подтвердил Зайцер. — Пока все не получат. Чтобы безо всякого там чуждого нам ажиотажа. Чтобы в каждый дом, на каждую полку, в хрестоматии, в роман-газеты!
— Вот именно, — подхватил Двудумов. — Через двадцать пять лет мы получаем право не платить гонорар, эти несусветные деньжищи, которые просто немыслимо истратить за одну человеческую жизнь, вашим наследникам. Сыну вашему от первого брака, например.
— Неудачно все сложилось, — сказал Зайцер с досадой. — Кабы не сын прямо завтра бы запустили в производство. Что бы вам годиком раньше было не разойтись?
— Ну, необходим еще компетентный отзыв, — мягко напомнил Двудумов.
— На хрен этот ваш отзыв, — сказал Зайцер. — Вам дай волю — вы и Достоевского бы с Толстыми рецензировали да на доработку возвращали… Это я взял бы на себя и утопил бы вас в отзывах. Любого формата и любого объема.
Рагозин сидел оглушенный. Девушка Агата Ивановна глядела на него и молча рыдала.
— Так, может, вы и сына моего… того? Уговорите? — спросил Рагозин неповинующимися губами.
— Нет, вы так ничего и не поняли, Михаил Вадимыч, — промолвил Двудумов. — Мы не звери, не убийцы…
— Я знаю, кто вы, — пробормотал Рагозин.
— Стервятники, — нетерпеливо подсказал Зайцер. — Слыхали уж. Давайте-ка закругляться, время позднее, а мне на другой конец города, завтра вставать ни свет ни заря.
— Не торопите, Лев Львович, — поморщился Двудумов. — Что вы, ей-богу… Дело серьезное. Человек сам должен осознать. В конце концов, поймаем такси.
— Я не миллиардер на такси раскатывать, — огрызнулся Зайцер. — Не Мэрдок, не Шпрингер какой!
— Ну, я дам вам в долг, — рассердился Двудумов.
— Это глупо! — крикнул Рагозин, теряя рассудок от жутких предчувствий. — Несправедливо! Я же молод, полон сил! Я могу писать еще долго! Я напишу роман в сто раз лучше этого! А что я напишу мертвый?!
— Не знаю я, что вы там еще напишете, — сказал Двудумов. — Нам хватит и того, что есть. И нам, и дальним потомкам нашим. На тысячу лет вперед. Вы уже обессмертили свое имя. Стоит ли рисковать? А вдруг все последующее окажется жалким перепевом? Такое уже бывало.
— У этого, как его… — Зайцер забил себя по лбу, защелкал пальцами.
— Бред какой-то, — Рагозин неожиданно для себя мелко захихикал. — Да не хочу я умирать, уйдите вы от меня, оставьте вы меня в покое. Да вы кошмар мой, вот вы кто!
— Какой же кошмар, — пожал плечами Двудумов. — Отнюдь нет. Мы осязаемы, можете нас потрогать. Мы вымокли под дождем и завтра поголовно будем охвачены насморком. Кошмары, как известно, насморком не страдают. А по поводу того, хотите вы умирать или нет, так все уж решено и согласовано.
— На редакционном совете, — сказал Зайцер. — Хотя, лгать не буду, кое-кто из числа безответственных товарищей по молодости своей, по незрелости и воздержался…
— Что же вас тревожит, Лев Львович? — прищурился Двудумов. Радоваться надо, что у молодежи нашей уже есть свое необщее выражение лица. Прошли времена полного единодушия, а правильнее — равнодушия! И однако же большинством голосов…
— Я воздержалась, — тряхнула головой девушка. — И многие члены совета молодых специалистов. Конечно, мы вынуждены подчиниться вашему авторитету, но позиция наша остается! И я обещаю вам, что когда мы придем вам на смену, такой дикости больше не повторится!
«На далекой, очень похожей на Землю планете в дремучем заповедном лесу все еще стоит грузовой блимп. Время нипочем его броне, вот только опоры глубоко вросли в землю, и летом трава поднимается до самого порожка под намертво сомкнутой перепонкой люка…»Трогательная и немного грустная история очередного космического робинзона.
Он — галактический консул.Тайная миссия ведет его сквозь опасности и приключения, от звезды к звезде, от планеты к планете…К планете, где, в результате чудовищной ошибки, животные обрели разум, но сохранили звериную жестокость…К планете, оказавшейся в центре запутанного политического конфликта одновременно «открывших» ее рас…К планетам, где обитают гуманоиды и негуманоиды и где правят чуждые человеку законы…К планетам, которые надо спасать, пока еще не поздно…
Операция по спасению заложников проходит широко, шумно и сумбурно. После обмена ударами эхайнские крейсеры выведены из строя, боевые действия перемещаются внутрь космической базы. Потери среди людей удивительным образом оказываются сведены к минимуму с появлением странного эхайнского юноши, который называет себя человеческим именем «Сева» и, судя по всему, наделен необычайными способностями. Впрочем, он исчезает так же загадочно, как и явился… Заложники возвращаются на Землю, и теперь ничто не препятствует заняться полномасштабными поисками Северина Морозова.
Далекое будущее… На космической станции, принадлежащей галактической расе эхайнов, произошла катастрофа. Случившийся поблизости патрульный корабль землян подобрал спасательную капсулу, в которой оказался младенец-эхайн. Было установлено, что генетически эхайны относятся к неандертальцам. Командир патруля Елена Климова узнает, что ее находкой заинтересовался земной Департамент оборонных проектов. Женщина отваживается на нетривиальный шаг. Она уходит в отставку, меняет имя и усыновляет младенца. Теперь его зовут Северин Морозов.
Евгений Иванович Филенко родился в Перми в 1954 году. Окончил Пермский университет. Работает программистом.Первый рассказ был напечатан в журнале «Юный техник» в 1964 году.Рассказы и повести Е. Филенко опубликованы в журналах «Изобретатель и рационализатор», «Вокруг света», «Уральский следопыт», «Спутник», «Студенческий меридиан», «Даугава», в сборниках фантастики и приключений «Поиск-81» (Пермь), «Поиск-86» (Свердловск), «Поиск-87» (Пермь).«Сага о Тимофееве» — первая книга молодого автора.
Как уверены люди в том, что они высшие существа на Земле и весь мир принадлежит им! Как они ошибаются!
«Матрица». Трилогия, имеющая не то что культовый — мифический статус. Такие произведения просто взывают к хорошей пародии! И, конечно, чему быть — того не миновать! «Матрица-Перематрица» — самая нахальная, самая развеселая, самая ехидная из всех возможных пародий на «великую трилогию». Многочисленные интернет-стебы отдыхают! Братья Робертски — против братьев Вачовски!
Герой рассказа купил компьютер. Как оказалось, самообучающийся и склонный выходить за пределы практических задач. Конечно, жизнь владельца такого чудесного устройства не могла остаться прежней…
Скорее всего, он самозванец. Потому что такой вряд ли справится и с обычным монстром, не то что с драконом. Но в легендах говорится совсем другое. Ну а точно известно лишь одно: он нездешний. По нему видно: говорит странно, шутит непонятно, еще и вечно голоден — ест, гад, всё, что плохо лежит. Больше ест разве что его конь. Хотя... Какой это, к черту, конь? Книга собрана пользователем vlad433 ([email protected]) специально для flibusta.is, приятного чтения :)
В рассказах сборника поднята злободневная тема — отношения человека и компьютера в современном обществе, — решенная большинством авторов в психологическом аспекте. (аннотация) Общая тема — Человек и Компьютер — объединяет рассказы этого сборника. Тема не только злободневная, ведь компьютеры используются сейчас уже практически во всех сферах, но и позволяющая сделать некоторые прогнозы: какие «думающие» машины нужны человеку в будущем и как сложатся отношения — да, да, именно отношения! — человека и компьютера.