Роман роялиста времен революции - [9]

Болѣе сосредоточенная, чѣмъ эти монахини на миніатюрѣ, m-lle де-Дижонъ не допустила увлечь себя любезностями своей блестящей сосѣдки, чего однако m-me де-Жанлисъ никогда не могла ей простить.

Наконецъ, въ несчастный день 21-го января 1781 года контрактъ графа де-Вирье и m-lle де-Дижонъ былъ подписанъ королемъ, и 24-го іюля 1785 года въ доме герцогини де-Роганъ, которая не пожелала разстаться со своими пріемными дѣтьми, родилась Марнотефани де-Вирье [7], воспоминанія которой и послужили источникомъ этого повѣствованія.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Отель де-Роганъ и его обитатели. — Первыя печали. — Близость Анри съ женою. — Конгрессъ масоновъ въ Вильгельмсбадѣ. — Анри и баронъ Гилье. — Каліостро. — Процессъ ожерелья. — Баронъ Бретёль и Вирье. — Де-Валь. — Его таинственная смерть. — Предчувствія.

I.

Отель де-Роганъ, въ которомъ Анри и жена его должны были провести свои первые счастливые дни или скорѣе свои единственно счастливые дни, находился въ началѣ улицы Вареннъ, направо отъ отеля Биронъ и почти напротивъ отеля де-Кастри, разграбленіемъ котораго отмѣчены первые шаги революціи.

Въ старомъ зданіи все было строго, величественно, великолѣпно. Все какъ нельзя болѣе соотвѣтствовало условіямъ, нравамъ, наружному виду его обитателей. Но, къ счастью для Анри, а въ особенности къ счастью для его застѣнчивой жены, въ отелѣ де-Роганъ, какъ въ Версали, имѣлись и не парадныя комнаты. Въ нихъ m-me Роганъ, освободившись отъ своихъ важныхъ туалетовъ и отъ своего важнаго вида, въ прелестномъ дезабилье, появлялась среди своихъ пріемныхъ дѣтей. Герцогиня не только устроила имъ подлѣ себя прелестное гнѣздышко, но каждое утро сама приходила въ коинату молодой женщины узнавать, какъ самая нѣжная мать, о мельчайшихъ подробностяхъ ея здоровья и ея туалета. Она окружала это зарождающееся счастье всевозможнымъ вниманіемъ, надѣляла ихъ всевозможными подарками.

Однажды, напримѣръ, герцогиня принесла цѣлую массу кружевъ на кровать m-me де-Вирье. Куски самыхъ рѣдкихъ кружевъ такъ и посыпались. Представьте себѣ тѣ самыя кружева, которыя герцогиня Бургундская носила обыкновенно по принятіи молитвы послѣ родовъ… [8]. Такого нѣжнаго отношенія не могло быть ни въ память умершаго друга, ни изъ уваженія къ данному слову. Оно являлось скорѣе слѣдствіемъ того скрытаго, прирожденнаго материнскаго чувства, которое дано Богомъ каждой женщинѣ, даже не матери. Это самое чувство по отношенію къ Анри выражалось снисхожденіемъ, какого до тѣхъ поръ герцогиня не знала. Она сама становилась гораздо довѣрчивѣе по мѣрѣ того, какъ въ лучахъ молодой женщины стали сглаживаться шероховатости характера Анри, въ какихъ она его прежде всегда упрекала.

Но развѣ для чувства есть границы?

Если есть объятія любви, которыя разслабляютъ, то есть и такія, которыя заставляютъ страдать. Любовь герцогини къ ея пріемнымъ дѣтямъ, которымъ она слишкомъ сильно желала счастья, была подчасъ мучительна.

Герцогъ де-Роганъ, который не менѣе ея желалъ имъ счастія, не имѣлъ претензіи играть въ немъ такой дѣятельной роли. Онъ только очень любилъ ихъ и отчасти жалѣлъ Анри и его жену, зная слишкомъ широкіе взмахи крыльевъ герцогини.

Сѣдовласый герцогъ олицетворялъ собою типъ вѣчно молодого старика благодаря тому, что относился съ любовью къ окружающимъ. Онъ былъ благодаренъ Анри и его женѣ за то, что они внесли молодость въ ихъ домъ.

Благодарность развѣ не есть чувство благодѣтелей? А когда явились на свѣтъ дѣти, не было конца признательности герцога. Ихъ радостные крики, ихъ ласки, воскресили для него ласки другихъ дѣтей, вмѣстѣ въ одинъ годъ, уже далекій, похищенныхъ смертью.

Но не даромъ говорятъ, что въ этой грустной школѣ, которая называется человѣческою жизнью, нѣтъ праздниковъ!

Въ первый же годъ своего рожденія первенецъ молодыхъ супруговъ заболѣлъ и умеръ.

Во что бы то ни стало надо было оторвать несчастную мать отъ горя, въ которомъ каждый считалъ себя въ правѣ ее утѣшать.

Анри хотѣлось увеэти жену въ Пюпетьеръ, котораго она еще не знала. Тамъ ожили бы всѣ мечты одиночества, столь дорогія нѣкогда. Но это было бы неблагодарностью. По отношенію къ герцогинѣ ни что не могло бы оправдать подобнаго бѣгства въ такую минуту.

Къ счастью, въ это время Анри получилъ приказаніе прибыть въ свой полкъ въ Шалонъ. Его солдаты были назначены на саперныя работы въ Бургоньѣ. Везти жену съ собой въ гарнизонъ значило въ то время нарушить не только всѣ предразсудки моды, но просто законы приличія.

Тѣмъ не менѣе Анри рискнулъ, и прекрасно сдѣлалъ. Сколько было прелести въ этомъ ихъ первомъ tête-à-tête трехлѣтней супружеской жизни! Наконецъ-то они принадлежали другъ другу въ этомъ отдаленномъ гарнизонѣ.

Они оба узнали, что не вѣдаютъ своей собственной исторіи. Они старались уразуметь, какъ случилось, что ихъ души слились въ одну вѣру, въ одну любовь. Эта любовь, которая дала имъ ребенка, котораго они утратили, — эта вѣра, благодаря которой они представляли его себѣ среди ангеловъ, ихъ постоянно отвлекала то впередъ, то назадъ отъ настоящаго. О, за будущее они были спокойны! Но въ прошломъ между ихъ родственниками, казалось, было что-то такое, что отнимало надежду на возможность и ихъ общаго счастья.