Роман роялиста времен революции - [65]
Вѣроятно, Анри скрывался съ ними. Но въ запискахъ его дочери не упоминается объ этомъ мучительномъ эпизодѣ. Въ нихъ прямо говорится о прибытіи его въ Ліонъ и именно въ такихъ выраженіяхъ: та же воля, которая направила моего отца въ Кобленцъ, направила его на смерть…"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Постановленія, принятыя городскимъ управленіемъ Ліона на другой день, 10 августа, могутъ дать вѣрное представленіе объ опасностяхъ, которымъ подвергался Анри. Постоялые дворы, гостинницы всѣхъ родовъ подвергались ежедневному обыску. Въ нихъ съ такимъ рвеніемъ разъискивались бѣжавшіе изъ Тюльери, что Вирье былъ вынужденъ мѣнять каждый день и имя и помѣщеніе.
Надо сказать, что городъ попалъ въ руки Шаліе [74], этого мрачнаго иллюмината, который придавалъ Ліонскому террору характеръ поразительно странный.
Какъ и Шабо, Шаліе былъ растрига. Его голосъ, его жесты, слова носили на себѣ отпечатокъ духовнаго краснорѣчія. Онъ говорилъ только тирадами, апокалипсическими строфами. У Шаліе были тѣ-же слова, что и у Савонаролы, проклятія, достойныя пророковъ, умиленіе дѣвъ, и нечеловѣческое смиреніе, чисто мученическое.
Въ своемъ безуміи человѣкъ этотъ отражалъ всѣ безумія массы. Шутъ, сангвиникъ, мистикъ-палачъ, фанатикъ до невозможности — таковъ этотъ Шаліе.
О немъ можно сказать, что онъ сохранился въ воспоминаніи Ліона, какъ тѣ боги, въ которыхъ олицетворяли свои страхи народы — дѣти…
Онъ тоже покинулъ Парижъ на другой день 10 августа.
Онъ не прятался, какъ Вирье. Онъ возвращался въ Ліонъ побѣдителемъ.
При всякой остановкѣ онъ взбирался на козлы дилижанса и обращался къ бунтовавшей черни съ рѣчами.
"Когда онъ говорилъ, — разсказываетъ одинъ изъ свидѣтелей, — нѣчто въ родѣ кровавой пѣны выходило съ его устъ"…
"Я до сихъ поръ еще слышу, — говоритъ въ свою очередь m-lle де-Эшероль, — слова, которыми закончилъ свою рѣчь этотъ бѣсноватый, при своемъ проѣздѣ черезъ Муленъ…
"Братья, вы разрушили позорную Бастилію, но вы уничтожили только стѣны!.. Отрубите головы и вы будете свободны… Долой королей!.. Смерть тиранамъ"!..
"Дилижансъ уже скрылся въ облакахъ пыли, а все еще раздавались крики смерти этого изступленнаго человѣка".
Вотъ чудовище, отъ котораго Анри надо было прятаться, чтобы исполнить возложенное на него порученіе принцессы Елазаветы. О, какія предзнаменованія для него, еслибы онъ вѣрилъ въ нихъ, эти осколки статуи Людовика ХІѴ, которые валялись на площади Белькуръ, это избіеніе офицеровъ Royal-Pologne, эти умерщвленія священниковъ за то, что они праздновали возвращеніе Шаліе! Но что значили всѣ эти предзнаменованія для того, у кого единственною заботою было пожертвовать собою ради службы королю?
То подъ именемъ "Камила Пернона", то подъ именемъ "Пагануччи", наконецъ, подъ именемъ "сэра Брюиссе", Анри бѣгаетъ по городу, разъискивая роялистскихъ коноводовъ, которые скрывались такъ же, какъ и онъ.
Первый, на слѣдъ котораго ему удалось напасть, былъ Доминикъ Алліе, братъ аббата Клода Алліе, съ которымъ Анри встрѣтился въ Кобленцѣ. Послѣ пораженія въ Жаллезѣ, Доминикъ бѣжалъ въ Ліонъ. Анри нашелъ его уже забывшимъ неудачу и готовымъ на новую попытку, которой повидимому благопріятствовали обстоятельства.
22 сентября генералъ Монтескью занялъ Савойю и принудилъ такимъ образомъ короля Сардиніи выйти изъ его нейтралитета. Это и было, наконецъ, той диверсіей, которой такъ желалъ нѣсколько мѣсяцевъ назадъ Анри…
Но увы! развѣ осуществляется когда нибудь даже самая дорогая мечта безъ того, чтобы при этомъ не пострадало ваше сердце?
Взятіе Савойи заставило графиню Вирье, вмѣстѣ съ дѣтьми, немедленно выѣхать изъ Весси. "Пришлось, — пишетъ m-lle Вирье, — сейчасъ же эмигрировать и спасаться въ Швейцарію.
"Въ нашемъ бѣгствѣ, мы даже не ночевали въ Эвіанъ.
"Намъ сказали въ 11 часовъ вечера, что можно всего ожидать и что намъ всего лучше сѣсть въ лодку на Женевскомъ озерѣ и отплыть.
"Это было нѣчто ужасное. Мой двоюродный дѣдъ, аббатъ, котораго мы повезли больнымъ изъ Пюпетьера и которому пребываніе въ Весси не принесло пользы, имѣлъ видъ умирающаго. Его пришлось спускатъ въ барку на тюфякѣ. Моя тетка де-Блоне, мать моя и мы сѣли съ нимъ, онъ горько плакалъ… Я помню, что въ эту ночь не было луны. Направились мы или скорѣе мы думали, что направились къ Уши… Вѣтеръ чуть не опрокинулъ нашу лодку… Мы дрожали отъ холода и страха…
"Мы ѣхали безъ конца… Наконецъ, уже засвѣтло мы увидали Уши". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Если на разсвѣтѣ взглянуть съ Лемана на этотъ швейцарскій берегъ, который представлялся женѣ Анри и его дѣтямъ обѣтованною землею, онъ весь кажется сѣрымъ. Онъ покрытъ сѣрымъ вуалемъ. Но скоро черезъ этотъ вуаль, который дѣлается все болѣе и болѣе прозрачнымъ, начинаетъ проевѣчивать голубое пятнышко, которое понемногу все увеличивается, опускается и отражается въ синевѣ воды. Озеро и небо точно тянутся другъ къ другу. Въ то же время горы прорываютъ вершинами своихъ большихъ деревьевъ туманъ и выростаютъ изъ него во всей красѣ. Затѣмъ прелесть этой картины довершаютъ дома, которые блестятъ на солнцѣ.
Наружность мѣстности, какъ это давно уже кто-то сказалъ, не такъ мѣняется, какъ наружность людей. И теперь еще, когда пріѣзжаешь въ Уши, видишь все тотъ же прелестный пейзажъ.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.