Роман Молодой - [35]

– Куда ему! – пробормотал хан Бердибек, но тут же улыбнулся. Его осенило. – Эй, Джэбэ! – крикнул он. Из темного угла вышел обнаженный по пояс ханский слуга. – Сходи-ка, Джэбэ, – весело сказал хан, – до юрты того глупого Сэвэлэдэ и приведи его сюда!

Прошло совсем немного времени, и князь Всеволод Александрович вошел в ханское присутствие. Перейдя порог, он сразу же, упав на мягкий ковер, пополз к ханскому трону. Поцеловав ступеньки трона, он остановился рядом со своим соперником – великим тверским князем Василием – и пал ниц перед ханом.

– Говори же, Сэвэлэдэ, – грозно сказал Бердибек-хан, – ты знаешь Ромэнэ, коназа Брэнэ?

– Не знаю, славный государь! – простонал князь Всеволод. – Я его ни разу не видел!

– Ты лжешь! – возмутился ордынский хан. – Кто же не знает коназа Ромэнэ?! Только одни обманщики!

– Не гневайся, государь! – пролепетал напуганный Всеволод Холмский. – Я только слышал, что этот Роман прибыл в Брянск из Литвы! А зачем мне связываться с Литвой? Это только мой дядька Василий может позволить себе дружбу со злодеями!

– Ах ты, тать! – взвизгнул Василий Михайлович, пытаясь обхватить руками племянника и оторвать его от пола. – Злобная скотина! Ты не раз позорил и грабил меня, своего стрыя! А теперь решил меня оклеветать?!

– А ты – бессовестный человек! – вскричал Всеволод Холмский и схватив дядьку за бороду. – Вот я тебе!

– Государь! Славный государь! – вскричал плачущий Василий Тверской. – У этого бесстыжего злодея совсем нет страха!

– Ну-ка, остановитесь! – прикрикнул Бердибек, едва сдерживая смех. – Вы захотели потерять свои жалкие головы?!

Оба князя, оторвавшись друг от друга, оцепенели, стоя на коленях и тупо глядя на хана.

– Вот вам мое решение! – молвил с видимым гневом ордынский хан. – Поскольку ты, Сэвэлэдэ, не можешь себя достойно вести в присутствии государя, не чтишь своего престарелого дядьку, а также утаиваешь всю правду о коназе Ромэнэ, я выдаю тебя головой славному коназу Вэсилэ вместе с твоими слугами и болярэ! Но и ты, Вэсилэ, не останешься без наказания! Ты должен заплатить в мою казну две тысячи серебряных денег за шум и хулу перед нашими лицами! Эй, Джэбэ! – хан хлопнул в ладоши и как только верный слуга предстал перед ним, распорядился: – Сходи-ка, Джэбэ, за нашими стражниками и передай им мой приказ. Пусть они идут к юрте этого коназа Сэвэлэдэ, схватят всех его людей, свяжут их веревками и приведут в юрту коназа Вэсилэ! А их имущество и серебро тоже отдадите Вэсилэ, чтобы он побыстрей заплатил свою пеню! А теперь свяжи-ка руки этого Сэвэлэдэ и передай его, как нечестивого раба, старому дядьке!

– О, пощади, славный государь! – завопил, катаясь по полу, Всеволод Холмский. Но верный Джэбэ цепко схватил его за руки!

– Благодарю тебя, могучий и мудрый государь! – вскричал, задыхаясь от радости, князь Василий Тверской. – Ты мудр, как Соломон и Александр Македонец, и даже мудрей всех древних мудрецов! Ты одним ударом разрубил этот запутанный годами и зловещий узел! Я беспощадно накажу бессовестного негодяя и его приспешников! Слава, слава тебе, великий государь!

– Ладно, Вэсилэ, – весело сказал Бердибек-хан, глядя на связанного, почерневшего от горя князя Всеволода. – Вези же этого злодея на свой суд и поступай, как знаешь! Однако не забудь моих слов и проведай того Ромэнэ! Он должен приехать в Сарай и расплатиться с долгами! Пусть не боится моей кары! Если он привезет все положенное серебро, ни ему, ни его лесному Брэнэ ничто не угрожает! И немедленно доставь сюда назначенные тебе две тысячи серебряных денег!

– Слушаю и повинуюсь! – громко сказал, вставая и пятясь к выходу, князь Василий. – Да будешь ты жив, невредим и здоров на века, наш любимый государь, ясное солнце!

ГЛАВА 13 СВЯТИТЕЛЬ В БРЯНСКЕ

Князь Роман Михайлович восседал в своем кресле думной светлицы, окруженный боярами. Начало декабря 1358 года не предвещало благоприятных перемен. Грянули суровые морозы, сковали реки и озера толстым льдом, а засыпавший все пути-дороги снег нисколько не уменьшил лютых холодов. Из-за снега пришлось отказаться от охоты – излюбленного княжеского времяпрепровождения. Но в стольном Брянске, несмотря на суровую погоду, дела шли неплохо. С вокняжением желаемого всеми правителя в городе установились тишина и покой. Роман Михайлович, приглашенный на княжение вечем, то есть всем народом, прибыл в город в сопровождении известных бояр – Супони Борисовича и Жиряты Михайловича «с чадами и верными людьми». Супоня Борисович вновь стал тиуном князя или главным воеводой, Сотко Злоткович, постаревший и сгорбившийся, опять возглавил княжеский сыск, а боярина Улича Брежковича князь назначил огнищанином. Немногочисленные же бояре покойного князя Василия и его верные дружинники отправились, волей нового брянского князя, сопровождать княгиню-вдову Ольгу в Смоленск. Назад она уже не вернулась. Ключницу Шумку князь Роман, несмотря на протесты бояр и епископа, оставил при себе. – Пусть эта красная девица присматривает за светлицей и хозяйскими делами! – решительно сказал он, пораженный красотой молодой женщины. Прелестная Шумка не долго горевала о смерти своего любовника-князя и очень скоро оказалась в постели Романа Молодого. Как только супруга князя Мария занемогла, и князь испытал «телесную тоску», красавица-ключница при первом же призыве в спальню охотничьего терема, должным образом успокоила его. Роман Михайлович не раз поминал добрым словом покойного князя Василия: веселая Шумка пришлась ему по душе! Но бывало и так, что князь Роман возмущался поведением своего предшественника, по вине которого в брянской казне почти не осталось серебра. Покойный Василий Иванович раздал все деньги татарам за их военную помощь. В результате возникла трехгодичная задолженность ордынскому хану. Несмотря на то, что в Орде произошли перемены, и скончался хан Джанибек, его наследник не собирался прощать Брянску долгов. По осени в Брянск приезжал великий тверской князь Василий Михайлович и напомнил князю Роману об ордынском долге. – Меня прислал к тебе сам царь, – сказал тогда князь Василий. – Он вызывает тебя в Орду с серебром! Ты должен уплатить «выход» за два года!