Рокси - [58]

Айзек одаривает ее слабой улыбкой — ни к чему не обязывающей, как у Шелби. Кстати, что-то в последнее время ее вообще не видно. Может быть, они официально расстались? Хотя, спохватывается Айви, у Шелби с ее политикой не-вовлечения не может быть серьезных расставаний, как не может быть серьезных отношений.

— Ах вот оно что, ты заделалась проктологом, — ехидничает Айзек. — Тогда лучше не надо. Ценю твою заботу, но с моей задницей все нормально.

Но Айви не ведется на это. Она смотрит брату прямо в глаза, отказываясь отвести взгляд.

— Я знаю, что ты соврал про телефон, разрядившийся в ту ночь на яхте. И еще я знаю, что ты что-то скрываешь насчет своей аварии. Потому что я знаю тебя.

Он отвечает не сразу. Отворачивается к компьютеру, на котором начинает крутиться новый клип. Но Айви видит, что на самом деле он не смотрит. Айзек ушел в себя. Интересно, раздумывает она, скажет он правду или придумает убедительную ложь? Выясняется, что ни то, ни другое. Он закрывает компьютер и поворачивается к ней.

— Не прими за обиду, Айви, но… вообще-то это не твоего ума дело.

И — бум! — в одно мгновение она потухает. Ей хочется разозлиться на него, но все, что она ощущает — это безнадежность. Как будто она потеряла что-то, чего никогда больше не найдет и ценности чего даже не понимала, пока не утратила. Она может продолжать попытки пробиться к брату, но они ни к чему не приведут. Он принял решение. Он захлопнул дверь.

Айви поднимается, но, прежде чем выйти из комнаты, делает прощальный выстрел:

— Вот что я скажу тебе, Айзек… Закон бумеранга: бросишь дерьмо — оно прилетит к тебе же. Это я знаю по собственному опыту.

Айзек не отвечает, оставляя за ней последнее слово, лишь смотрит, как она уходит. Но его глаза кричат. И, хоть убей, она не может понять, что это — крик ярости или отчаяния?

АЙЗЕК

Наконец наступает день рождения Рэйчел, и как только они входят в парк, Айзек осознает, что напрасно явился сюда, и не только потому, что чувствует себя оторванным от всего происходящего вокруг, но и потому, что друзья ощущают эту его непричастность и стараются подладиться под Айзека.

— Не стоит идти на «русские горки», — предлагает Рэйчел. — Во всяком случае, не сразу.

— Верно, — соглашается Чет. — Тут и без них есть чем заняться.

Шелби лишь смотрит на него с грустной, сочувствующей улыбкой, и это хуже, чем если бы она что-нибудь сказала.

— Ребята, нет, правда, не подстраивайтесь под меня, — просит Айзек. — Я же прекрасно знал, куда иду. Мы здесь ради Рэйчел, так что давайте не портить ей праздник. Я постою с вами в очереди. Просто кататься не пойду.

Наверное, не надо было этого говорить, потому что вид у них становится еще более виноватый.

— Я останусь с тобой, Айзек, — говорит Рики. — Будем кататься на медленных аттракционах и отпускать шутки в адрес старичков.

— Да ладно вам! — протестует Айзек. Последнее, чего бы он хотел — это чтобы все с ним носились. Наконец, Шелби выдергивает друзей из петли обратной связи.

— Ладно, не знаю, как вы, а я иду на «Головокрутку», пока там очередь не слишком длинная. — И все двигаются за ней.

К сожалению, очередь на «Головокрутку» уже слишком длинная, и, чтобы скоротать время, друзья с помощью телефонов играют в викторины и шарады, которые, кажется, разработаны специально для того, чтобы стоять в очередях в парках развлечений. Когда наконец подходит их очередь, Айзек перелезает через ярко раскрашенный поезд на другую сторону. Шелби еще раз сочувственно улыбается ему и тут же визжит, потому что поезд срывается с места и уносится на скорости восемьдесят миль в час.

То же самое повторяется на других аттракционах, и наконец друзья перестают смущаться. Айзеку и в самом деле не хочется кататься. Однако во всем мероприятии есть кое-что тревожащее, и это ощущение растет с каждым аттракционом.

На «Головокрутке» Шелби сидела с Рэйчел. Потом, на «Змее», с Рики. Потом опять дважды с Рэйчел и раз с Рики. И ни разу она не каталась с Четом. Ни на одном аттракционе. Это не может быть простым совпадением. Значит, они так договорились. Если бы они катались вместе все время — даже тогда это было бы менее подозрительно. Что там Чет сказал ему в тот день?.. «Помни, я твой друг, несмотря ни на что…»

Айзек пытается уговорить себя, что его подозрения смехотворны. Но позже, когда они отправляются перекусить, все становится, вернее, падает, на свои места.

* * *

Парк расположен на холме, так что приходится то подниматься, то спускаться. Здесь есть даже фуникулер, как в Швейцарии. Друзья делают вид, что это тоже аттракцион, но на самом деле фуникулер — просто лифт, только наклонный, чтобы посетители поберегли ноги. В такой местности мало что находится на одном уровне, вот почему у киоска, где они собрались перекусить, столики расположены ниже по склону и туда надо спускаться по нескольким бетонным ступенькам.

Чет и Шелби вызываются постоять в очереди за бургерами. Рики разговаривает по телефону с одноклассником — тот просит отремонтировать двигатель, но по цене для одноклассников. Айзек и Рэйчел сидят в ожидании за столиком. Рэйчел положила голову на стол — она у нее все еще кружится после «Циклотрона». Впрочем, с ней это каждый год. Тоже традиция.