Роковые шпильки - [81]

– Вы ее в чем–то обвиняете? – спросила Кэссиди.

– Просто беседуем, – попробовал возразить детектив Эдвардс.

Кэссиди бросила на него уничтожающий взгляд, ясно говорящий, что ей известно все, что произошло между мной и детективом Эдвардсом с момента знакомства.

– Как мило, что у вас нашлось время просто побеседовать. А вот у мисс Форрестер и у меня, в отличие от вас, есть обязанности, которые нужно выполнять. Поэтому, с вашего позволения, мы пойдем и займемся ими.

Внезапно сделавшись очень немногословными, детективы Эдвардс и Липскомб не стали препятствовать, и Кэссиди целеустремленно потащила меня к выходу.

– Ничего. Ничего у них нет. Ради бога, у тебя есть алиби.

– Да, но это ты и Трисия.

– Не смей становиться на их сторону. Они пытались взять тебя на испуг, и ты просто идиотка, если позволила так с собой обращаться.

– Большое спасибо.

– «Идиот» – юридический термин для определения клиента, который не может защитить свои права.

– Надо же, чего только вы, юристы, не знаете. А как ты узнала, что я здесь?

– Слава богу, случайно позвонила спросить, не захочешь ли ты сходить со мной на ланч. Ты должна была сразу же мне позвонить.

– Мне не хотелось, чтобы они думали, будто я считаю, что мне уже нужен адвокат.

Кэссиди остановилась в каком–то относительно тихом уголке, и, понизив голос до шепота, очень серьезно произнесла:

– Мне это перестает нравиться, Молли. Мне не нравится, что ты суешь нос в какое–то дерьмо, из–за которого уже убили двух человек и из–за которого полиция смотрит на тебя, как…

– Извини, не поняла?

– Дурочка, я знаю, что ты ни в чем не замешана, но если ты слишком глубоко влезешь в это дело или даже просто будешь с ним ассоциироваться, это может создать тебе серьезные проблемы и на некоторое время здорово изгадить твою жизнь.

Я подумала о Гарретте Вилсоне, его безукоризненном офисе и сногсшибательной секретарше, и кивнула.

– Так что же мне делать?

– Бросить.

– Не могу.

Кэссиди открыла рот, чтобы возразить, но слишком давно и хорошо она меня знает.

– Я понимаю, – вздохнула она и вывела меня на улицу.

В полицейском участке даже воздух какой–то особенный – едкий и кислый; вероятно, холодный пот, тоска и страх, впитавшиеся в стены за много лет, придают ему такие свойства. Каким облегчением было вновь оказаться на улице, среди шума, грязи и вони. Восхищаюсь Гершвином[92] – как он сумел расслышать город в «Рапсодии в блюзовых тонах»! Может быть, в те годы Нью–Йорк был спокойнее и тише, но все равно, какое волшебное отображение. Спускаясь по ступенькам вместе с Кэссиди, я напевала про себя «Рапсодию», чтобы успокоиться, как вдруг прямо перед нами затормозило такси. Из него вышел пассажир, я узнала его, поперхнулась и закашлялась.

Питер подскочил ко мне так поспешно, как будто собирался делать искусственное дыхание рот–в–рот. Что ж, рано или поздно мы должны были встретиться. Я кашляла не очень долго – достаточно, чтобы оконфузиться, но недостаточно, чтобы задохнуться.

– Молли, я примчался сразу, как только услышал.

Я хотела спросить: «Зачем?», но вместо этого у меня почему–то вылетело:

– Услышал?

– Один из моих приятелей был здесь, увидел, как тебя привезли детективы, решил, что нужно мне сказать.

Я снова хотела спросить: «Зачем?», но по зрелом размышлении решила не вступать в дискуссию. За последние дни я настолько устала, рассматривая окружающих под несколькими углами – в соответствии с теорией разных граней, казавшейся такой привлекательной и интригующей, когда я впаривала ее Гарретту Вилсону – что в данный момент у меня уже не было ни сил, ни терпения, чтобы присоединять Питера к этому списку.

– Я могу чем–нибудь помочь?

– Питер, это была просто беседа. Никто не собирается увозить ее в арестантской телеге, – вмешалась Кэссиди.

– А ты здесь, как друг или как адвокат?

– А ты здесь, как друг или как журналист? – мгновенно отбрила Кэссиди. О, господи, до чего же я люблю своих подруг. Мне хотелось обнять Кэссиди, но боюсь, Питер мог это неправильно понять.

Питер, игнорируя Кэссиди, решил разыграть обиду:

– Я приехал, потому что беспокоился о тебе, Молли. В последний раз, когда мы виделись, ты срочно понадобилась полицейскому детективу. И сегодня…

– Тот же детектив, другой труп, – объяснила я. – Ты слышал про Ивонн?

– Мне очень жаль, – кивнул он. Я была уверена, что сегодня эта новость муссируется в редакциях всех журналов города. В какое дерьмо они там вляпались? – ну, и так далее. И далеко не один человек, печально покачав головой, тихонько обновляет и готовит к отправке свое резюме. – Что я могу сделать?

– Ничего.

– Может быть, отвезти тебя домой?

– Может быть, наконец смиришься с отказом? – выстрелила Кэссиди. Эх, какое было бы зрелище – Кэссиди рвет Питера на ступеньках полицейского участка. Она бы победила, нет сомнений.

– Не нужно везти меня домой и вообще не надо ничего для меня делать, – я решила выступить миротворцем. – Я вернусь на работу. Меня ждут неотложные дела, невыполненные обязательства и все прочее, – я старалась не смотреть на Кэссиди – она понимала, что имеется в виду моя встреча с Уиллом, которую она по–прежнему не одобряла. Поэтому я смотрела на Питера, стараясь сделать взгляд как можно более искренним.