Роковые решения вермахта - [5]

И, разумеется, никак уж не вяжутся климатические и географические «теории» Блюментрита с его в целом правильным заключением о том, что «Московская битва нанесла первый сильнейший удар по Германии как в политическом, так и военном отношениях».

Следующая статья книги знакомит читателя с событиями, развернувшимися осенью 1942 г. на другом театре военных действий — в Ливии и Египте. Автор статьи, генерал Байерлейн долгое время служил в штабе танковой группы Гудериана, а летом 1942 г. стал начальником штаба у фельдмаршала Роммеля. Он был свидетелем и побед немецко-итальянских войск под Тобруком и их поражения под Эль-Аламейном.

Рисуя сложность положения немецко-итальянских войск, остановленных перед эль-аламейнскими укреплениями, — недостаток сил, растянутость коммуникаций и их уязвимость, трудности со снабжением, — Байерлейн в то же время утверждает, что наступление армии Роммеля к дельте Нила и Суэцкому каналу преследовало далеко идущие цели. Они якобы состояли в осуществлении огромного двухстороннего охвата, при котором одна немецкая армия должна была двигаться с Украины через Кавказ на юг, а другая — из Египта через Суэцкий канал на север. По замыслу гитлеровских стратегов, это должно было привести к захвату нефтяных районов Среднего Востока и разгрому всего южного крыла Советских Вооружённых Сил.

Стоит лишь трезво оценить обстановку, силы, средства и возможности немецко-фашистской армии на советско-германском и североафриканском фронтах, чтобы увидеть всю беспочвенность и иллюзорность подобных планов. В армии, находившейся под командованием Роммеля, было всего лишь 12 дивизий. На Кавказе безнадёжно застряли 17-я полевая и 1-я танковая армии, а над 6-й армией, уткнувшейся в Сталинград, нависла угроза разгрома. О каком грандиозном двухстороннем охвате можно было мечтать при столь кризисном положении, в котором оказалась немецкая армия?

Наступившая вскоре развязка под Эль-Аламейном, а затем в неизмеримо больших размерах и под Сталинградом положила конец этим мечтаниям. Оба сражения происходили почти одновременно, и оба закончились тяжёлым поражением немецких войск. Исходя только из этих внешних сопоставлений, некоторые необъективные военные писатели Запада (к ним надо причислить в первую очередь Черчилля, Лиддел Гарта и Манштейна) ставят эти события на одну доску и считают, что Эль-Аламейн и Сталинград в одинаковой мере стали поворотными пунктами второй мировой войны.

Такой точки зрения придерживается и генерал Вестфаль. Типпельскирх пошёл ещё дальше, утверждая, что победу под Сталинградом определили будто бы успехи английских войск в Северной Африке [5].

Необъективность приведённых нами оценок очевидна. Аргументация всех этих авторов опровергается при первом же ознакомлении с общим ходом и результатами сражений под Сталинградом и Эль-Аламейном. Размах и результаты наступления советских войск под Сталинградом не идут ни в какое сравнение с операцией, проведённой 8-й английской армией в Африке.

Победа англичан под Эль-Аламейном, где им противостояло всего 12 немецко-итальянских дивизий (по данным Байерлейна), имела местный характер и не вышла за рамки данного театра военных действий. Под Сталинградом же Советская Армия нанесла немецко-фашистским войскам сокрушительное поражение Только в ходе контрнаступления с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. было разгромлено пять армий противника. 32 дивизии и 3 бригады были полностью уничтожены, 16 других вражеских дивизий понесли тяжёлые потери. Историческая победа Советской Армии под Сталинградом имела огромное военно-политическое значение не только для последующего хода Великой Отечественной войны, но и для всей второй мировой войны в целом. Выиграв эту битву, Советская Армия добилась решительного поворота в ходе второй мировой войны в пользу антигитлеровской коалиции.

Генерал-полковник Цейтцлер, выступающий в книге с воспоминаниями о поражении немецких войск в Сталинградской битве, подытоживая длительный спор генерального штаба с Гитлером, заявляет: «В ноябре я говорил Гитлеру, что потерять под Сталинградом четверть миллиона солдат — значит подорвать основу всего Восточного фронта. Ход событий показал, что я был прав. Сталинградское сражение действительно оказалось поворотным пунктом всей войны».

Воспоминания Цейтцлера, принадлежавшего к высшему кругу военных руководителей фашистской Германии, значительно отличаются от других статей сборника. Цейтцлер знакомит читателя с напряжёнными взаимоотношениями, сложившимися к тому времени между генеральным штабом сухопутных сил и главным командованием вооружённых сил, или, вернее, между Цейтцлером, с одной стороны, и Гитлером, Кейтелем, Йодлем — с другой. Цели, которые немецкое верховное командование ста-перед войсками, не достигались, а его замыслы проваливались. И хотя из-за этого были смещены Браухич, Бок, Лист и Гальдер, положение не улучшалось.

Цейтцлер был назначен начальником генерального штаба сухопутных сил именно в тот кризисный период осени 1942 г., когда в плане летней кампании немецко-фашистского командования обнаружились первые серьёзные трещины. Как теперь стало известно, Гитлер ещё в начале апреля 1942 г. поставил перед войсками задачу: овладеть богатыми сельскохозяйственными районами Дона и Кубани и захватить нефтяные месторождения Кавказа. Этим он надеялся парализовать экономику Советского Союза и в то же время увеличить материальные ресурсы своей армии.