Роковые мечты - [29]

Если бы вы знали, как трудно скрыть свои мысли и чувства от проницательного человека!

— Почему бы вам не спросить об этом вашего сына, миссис О'Коннелл? Простите, забыла, я должна теперь говорить: леди Эйми.

Она не обратила внимания на мою шпильку.

— После возвращения из замка мой сын сильно изменился. Он раздражителен, озлоблен и замкнут. Даже ко мне он относится так, как будто я ему чужая. Я не знаю, что произошло в замке Кардуфф между вами, потому что он молчит об этом. Но и вы, Валерия, так же не доверяете мне, как и он. Поймите, я не хочу ничего другого, как только помочь и ему, и вам. И неужели вы не видите, что он вас любит? Каждое его движение, каждый взгляд говорят об этом!

— Да это просто смешно! — вспылила я. — Я для Александра всего лишь ничтожество, которое ради титула и богатства продаст свое тело кому угодно. Вы ведь сами слышали, что он ни на секунду не сомневается в том, кто отец ребенка. Мне лучше всего уехать и не видеть его больше.

— В вашем положении всякая поездка представляет определенный риск, — сказала миссис О'Коннелл. — Подумайте о здоровье будущего ребенка.

— Я думаю, все будет хорошо.

— Почему вы не хотите дать моему сыну возможность исправить ошибки, Валерия? Я знаю, он виноват перед вами, но ведь мужчины часто делают вещи, в которых потом раскаиваются.

— Потому что он видит во мне только плохое. Уверена, что он думает, будто я хочу подцепить его потому, что он богатый наследник.

— Какие у вас странные мысли, Валерия!

— Я знаю, он считает меня дрянью из дряни!

— Ну, хватит об этом! Давайте поговорим о чем-ни-будь другом! Мне не хочется отпускать вас, Валерия, потому что я стосковалась по женскому обществу…

Мне тоже было хорошо с этой на редкость умной и чуткой женщиной. Было большое искушение остаться в ее доме, где было тепло и уютно и где не надо думать о будущем, но я сказала себе: опять ты строишь воздушные замки, которые разрушает действительность; она ведет себя так потому, что заботится о здоровье своего внука.

— Еще раз благодарю вас за все, что вы для меня сделали, — продолжала я гнуть свое. — Сейчас я хочу попросить вас о последнем одолжении — дать мне немного денег на дорогу. Я верну их вам, как только приеду в замок.

— Господи, до чего же вы упрямы! Упрямы, как мексиканский мул! — не на шутку рассердилась такая обычно сдержанная хозяйка. — Вы знаете, что вас там ждет? Быть всю жизнь сиделкой при вашем несчастном кузене. Неужели вам не жаль вашего ребенка, который будет расти без отца?

Оставив ее последний вопрос без ответа, я сказала:

— Будущее Эдварда меня действительно начинает беспокоить. Теперь, когда он уже не богатый наследник, о нем некому позаботиться, кроме меня. То же я могу сказать и о бабушке.

— Хорошо, вы почти убедили меня в том, что вам надо ехать. Но зачем такая спешка? Давайте проведем рождественские праздники вместе, побываем на концертах, в опере, встретим вместе Новый год, можно даже нанести визит леди Норли.

Я вспомнила сказку о Золушке, которой фея подарила хрустальные башмачки, и упрямо помотала головой, потому что я ждала ребенка от своего принца и пока не видела от него ничего, кроме издевательств. Нет, лучше уехать отсюда и никогда больше его не видеть!

— Благодарю за очень лестное предложение и за все, что вы для меня сделали, но я хочу завтра же уехать. Праздники я проведу в замке. Простите, я не могу иначе.

Я сделала книксен и хотела уйти, но она удержала меня.

— Я вижу, вы непреклонны в своем решении, моя дорогая. Пусть будет по-вашему. Я велю Александру нанять карету, и завтра мы отправимся в замок Кардуфф.

Я растерялась от неожиданности, и она, догадавшись об этом по глупому выражению моего лица, рассмеялась и сказала:

— А вы думали, что я отпущу вас одну в это логово тигра? Кроме того, мне надо познакомиться с бытом английской аристократии, чтобы рассказать об этом в Америке.

Итак, я возвращаюсь в замок Кардуфф не в набитом пассажирами почтовом дилижансе, а в богатой карете. Чем не Золушка?

— А как же концерты и опера? — решила я не сдаваться до конца.

— А ты действительно штучка! — блеснув глазами, сказала Эйми О'Коннелл. — Видимо, поэтому Александр без ума от тебя. Кстати, ты первая девушка, которая оказала ему сопротивление, не поддавшись его чарам. Прекрасный урок для него! Я скажу сейчас горничной, чтобы она начала упаковывать твои вещи, а ты иди приляг — ты все еще бледна, Валерия.

Только придя к себе в комнату, я вдруг вспомнила, что наш разговор закончился переходом на интимное «ты». Эйми О'Коннелл была так очаровательна, что я с радостью выполнила бы любое ее приказание. Я с удовольствием поехала бы с ней хоть на край света. Но ведь она сказала «мы», не так ли? Это означало, что я еду в одной карете с Александром О'Коннеллом, которого я презирала после того, как отдалась ему на его узкой кровати домашнего учителя. Впрочем, теперь он уже не учитель, а владелец замка Кардуфф. И мне почему-то стало жалко моего деда, лорда Уильяма.

Глава 17

Мы выехали из Лондона в сочельник, рано утром. Не знаю, во что обошлась Александру О'Коннеллу карета, запряженная четверкой лошадей, но, думаю, очень недешево: вряд ли кучер согласился бы ехать за обычную цену в такую погоду — ночью небольшой мороз сменился вдруг порывистым ветром с сильным дождем.