Роковые девчонки из открытого космоса - [21]

Тристрам закатал рукава своего платьица, скорчил театральную гримасу и героически занырнул. После освобождения Джейковой руки оба соквартирника спланировали на первый этаж. Относительно просторная кухня с ее смешанным антипасто найденных тарелок и собранных где только можно приборов, полом, обвалянным в панировочных сухарях, обжаренными стенами, хорошенько промасленным столом, плитой–фламбе и табуретками в сахарной глазури была теплым и питательным центром коммунальной жизни.

Их соседки Сатурна и Неба, сидевшие за столом, даже не взглянули на явление мальчиков. Сатурна и Неба пили кофе из черных чаш и разговаривали о конце света, который, как они, подобно Джорджу, считали, близок и неминуем. Но если конец этот Джорджа тревожил, их он довольно–таки возбуждал. Рок и мрак были у них излюбленной темой. Девчонки были готами. А кроме того — лесбийскими любовницами и деловыми партнерами. Они управляли «Фантазмой», готической лавкой и парикмахерской всё–в–одном, где торговали чем угодно — от белой пудры для лица до футонов, скроенных под гробы. Кроме того, они специализировались на окрасе волос в лиловый, алый и черный. Миниатюрная Неба носила слои алых и черных кружев; пышная Сатурна была существом пурпуратным, с тягой к бархату даже летом. Кожу свою обе покрывали слоями упырски–белой штукатурки, сбривали оригинальные брови, чтобы можно было нарисовать их подраматичнее, а губам придавали баклажанный оттенок. Жили они в подвале — там кому угодно было бы слишко темно еще до того, как Сатурна и Неба выкрасили стены в матовый черный.

— Девчонки, вы были дома? И не слышали, как я просил нужниковый мандат? — Джейк напустил на себя негодование. Для подлинного негодования требовалось слишком много усилий и преданности делу. Не дожидаясь ответа, он снова зевнул, открыл холодильник и сунул внутрь голову.

— Мы всегда заменяем туалетный рулон, если на нас заканчивается, — заметила Сатурна его спине, обменявшись заговорщическим взглядом с Небой. — Мы думали, вам, мальчики, пора выучить урок.

— Мальчики? — оскорбленно возмутился Тристрам. — А я что сделал? Нечестно, как не знаю.

Джейк быстро составил опись внутренностей холодильника: мисочка чечевичной похлебки недельной давности, какие–то сомнительные помидоры, шестерик горькой «Виктории», полбанки тайской пасты карри и кастрюлька с рисовыми корками, приставшими к бокам. Ну, во всяком случае, это касалось половины мальчиков. На стороне Сатурны и Небы фигурировало несколько ломтиков относительно свежих фруктов и кое–какие овощи, миска чили, толстый брусок тофу в тазике с водой, булка хлеба, банка кофейных зерен и полкоробки яиц от несушек на вольном выпасе. Джейк изъял пиво.

— Белковый завтрак, — объяснил он, похлопывая себя по непомерно плоскому животу. — А где Торк? — спросил он. — У нас днем намечался джем.

— Решил прогуляться по Кинг–стрит, — ответил Тристрам. — У него возникла мысль насчет перьевых боа, и он хотел ее развить. Сказал, что недолго.

Игги, наконец проглотив таракана, принялся громко и удовлетворенно хлебать воду из своей миски. Сатура и Неба переглянулись. Игги — такой мальчишка. Несмотря на его неэстетичную розовую шкуру и возмутительную — и, по–видимому, неизменную — вонь, девочки довольно–таки симпатизировали псине. Хотя извещать об этом Джейка не собирались. Они играли с Игги, только если Джейка не было дома. Игги относился к этому довольно хладнокровно. Похоже, понимал правила игры и обычно держался от девочек подальше, пока Джейк и близнецы не покидали дом, после чего несся к ним в подвал, заваливался на спину и позволял им щекотать животик, а сам извивался, постанывал, тянул шею и месил лапами воздух. Он лизал их в уши, инстинктивно стараясь не испортить сложный грим.

Зазвонил телефон. Тристрам поднял трубку.

— «Маринованная пицца Сэма–с–Тони», — произнес он, заслужив от девочек фырчок презрительной скуки. — Джейка? Э–э, кто спрашивает? Ларисса? — Тристрам вопросительно глянул на Джейка. Тот выразительно затряс головой. — Э, Ларисса, его сейчас тут нет. Как насчет я передам, чтоб перезвонил? Ну. Ну. Обязательно. Ага. Нет, не забуду. — Тристрам закатил глаза. — Не беспокойтесь. До встречи. Пока. — Он повесил трубку и метнул в Джейка раздраженный взгляд. — Терпеть не могу это говно, мужик, — проворчал он. — Отныне ты их окучиваешь — ты их звонки и пропалывай.

Джейк пожал плечами.

— Видели новые «Оживители Животиков» у Джорджа? — спросил он, меняя тему.

Неба отхлебнула кофе:

— А ты когда–нибудь слышал, чтобы он объяснял, зачем всю эту срань собирает?

— Не–а, — ответил Джейк. — Что за история?

— Он считает, что перед самым окончательным апокалипсисом в небе появятся летающие тарелки и чужие подберут тех из нас, кто, по его выражению, «подготовлен».

— Подготовлен? Хочешь сказать, затарился штабелями сломанных клавиатур и кофейных автоматов?

— Очевидно.

— Отпад. Знаешь, — заметил Тристрам, наблюдая, как Джейк выцеживает последние капли пива из банки, — Джейк мне сказал, что его ночью похитили чужие и сексуально над ним экспериментировали у себя на летающей тарелке.

— Здорово, — смутно одобрила Сатурна. Если бы он сказал, что его похитили вампиры или зомби, ей было бы интереснее. Она заметила что–то на кухонном столе и брезгливо сморщила нос. Осторожно прихватив оскорбительный объект двумя пальцами, она предъявила его всем.