Роковое влечение - [2]

Когда я, наконец, заглянула на кухню, я прикрыла рот от увиденного. Мошки кружили над

переполненным мусорным ведром. Покрытые остатками еды тарелки скопились в раковине с

загрязненной водой. Повсюду открытые контейнеры, а в центре стола лежали забытые иглы.

Запах напомнил мне время, когда Ричард запер моего щенка в подвале, чтобы наказать меня.

Когда он, наконец, открыл замок, чтобы я могла его забрать, именно этот запах я почувствовала в ту

минуту. Что-то гнилое, мертвое. В шесть лет я узнала, что такое смерть, и причем, самым ужасным из

всех возможных способов.

Я знала, что за уборкой я проведу всю оставшуюся ночь. Итак, я завязала свои темные волосы в

конский хвост и принялась за дело. Через двадцать минут я нашла мертвую мышь.

Натали Беннетт — «Роковое влечение» / Dark Eternity of Translations

Глава вторая

Уиллоу

Ранее

Двадцать два дня назад моя мама меня бросила. Я выплакала все слезы после ее ухода. Этим все

было сказано. Кэсси заботилась об этом меньше. Электричество не отрубили, и когда она решила

вернуться домой, это все, о чем она беспокоилась.

С другой стороны, тот, кто оплачивал счета, все еще запасал основные продукты в шкафы и

холодильник. И мое тело больше не болело. Я, наконец, исцелилась.

Моя жизнь была одинокой, но все было в порядке. Мама всегда говорила мне, что я дрянная

девчонка и умру одна. Полагаю, это правда. Я успокоилась в тишине. Больше никаких ночных

пробуждений, Ричарда − проскальзывающего в мою кровать и не уходящего до восхода солнца. Больше

не нужно смотреть, как он за волосы тащит маму вверх по лестнице. Затем слушать, как они сражались

часами, до начала стонов. И больше никаких орудий, направленных на меня за то, что я не

соответствовала его требованиям.

В моей школе начинали задавать вопросы, на которые я не могла ответить. В последний раз, когда я это сделала, Ричард наказал меня, как только соцработник покинул наш дом. Если он вернется

или они его найдут, и он узнает, что я говорила с ними, даже если я не сказала ничего обвинительного?

Мой желудок заболел от мысли о том, что отчим со мной сделает.

Я перешла к другому режиму дня. Школа, домашнее задание, душ, сон и все сначала. В дни, когда я имела дело с Кэсси, расписание сбивалось. Я никогда не знала, насколько она тяжелая, пока мне

не пришлось тащить ее в постель.

Как сегодня. Мои руки болели, пот капал со лба, и моя грудь отяжелела в знак протеста. Бросив

Кэсси на кушетку, я опустила руки на колени и изо всех сил пыталась отдышаться.

Это был третий случай за две недели. Ее наркомания усиливалась. На днях я пропустила школу, потому что заснула на полу ее спальни. Я была измучена, и не могла даже попытаться вернуться в свою

комнату.

Глядя на мою сестру, ты никогда не догадаешься, чем она занимается. Я думала, что те, кто

употребляет наркотики, выделяются, но только не Кэсси. Ее волосы, цвета мокко, по-прежнему

блестели, кожа выглядела относительно здоровой (если не обращать внимания на следы от уколов).

После проверки пульса и убеждения, что она не умерла или не приняла слишком большую дозу, я повернулась к двери. Она подняла руку и схватила меня за запястье, заставив меня слегка вскрикнуть

от неожиданности.

− Я знаю, что он делал с тобой, Уиллоу, − ее голос был хриплым, будто она не говорила в

течение нескольких дней. Я застыла, зная, о чем она говорит.

− Терь фсе хорошо, малы-ы-ышка, я наш-ш-шла способ обезопасить тя, − ее слова были

невнятными, а карие глаза открылись и смотрели прямо в мои. Они были стеклянные от коктейля с

наркотиками и ликером. Я не могла с этим справиться и попыталась вырвать свою руку.

− Ник защитит нас, он любит меня. Даже после того, что я сделала, он меня любит, − она

вздохнула, закрывая глаза. Я понятия не имела, кто этот Ник. Кэсси несколько раз упоминала его.

Всегда говорила, что он был связан с плохими мужчинами, и ей не разрешалось рассказывать его

секреты.

Я отмахнулась от него, как от выдуманного человека, воображаемого друга. Я хотела спросить

ее, кто он, действительно, расспросить ее обо всем. Просто потому, что я наслаждалась тишиной и

спокойствием, не означало, что мне нравиться, когда вокруг нет никого, с кем можно поговорить.

Однако состояние, в котором она находилось, разрушило возможность рационального разговора.

− Ты такая добрая и милая. Ты заслуживаешь большего, − Кэсси задохнулась от собственных

слов и, наконец, отпустила меня, когда я отстранилась. Моя задница приземлилась на деревянный пол.

Я выскочила из комнаты, не оглядывалась.

Натали Беннетт — «Роковое влечение» / Dark Eternity of Translations

Паника. Это было все, что я когда-либо испытывала, если мысли заходили о Ричарде и его

ночных посещениях. Я стояла, прислонившись к стене в коридоре, желая, чтобы мое сердце перестало

стучать в груди, и смахнула слезы. Если я не говорила об этом, значит этого никогда и не было, правильно? Никто не сможет осудить меня или посмотреть с отвращением, если никогда не узнает, что