Роковая тайна сестер Бронте - [231]

— Но, Шарлотта, — поспешно предупредила ее миледи, — я бы не хотела… я бы предпочла, чтобы ни твой муж, ни кто-либо другой не догадывался о нашем родстве. Так будет лучше. Ты можешь пообещать, что никому об этом не расскажешь?

— Обещаю.

— А также не выдашь моей сердечной тайны.

— Конечно.

Шарлотта еще раз взглянула на свою новообретенную родственницу. Вид у той был взволнованный и напряженный. Пасторская дочь поспешила ее успокоить:

— Не волнуйся, дорогая Кэтрин. Я сохраню твою тайну и никому не скажу о наших кровных узах. В этом можешь на меня положиться.

— Я верю тебе, моя милая, — сказала леди Кэтрин, — Убеждена, что могу полностью на тебя рассчитывать.

Они снова заключили друг друга в объятия, которых ни одна из них не решалась разомкнуть в течение нескольких минут. Затем они очень нежно простились, и Шарлотта направилась в свою комнату, где ее ждал почтенный супруг.

* * *

Пасторская дочь сдержала свое слово: она никому не выдала сердечной тайны миледи и успешно сумела скрыть от всех факт своего кровного родства с этой странной дамой. Но после давешнего разговора Шарлотта оказалась во власти эмоций, буйно теснившихся в ее сознании и во что бы то ни стало требующих выхода. И она, не в силах совладать с величайшим искушением освободиться от этих эмоций, занесла в свой дневник столь отчаянно волновавшие ее сведения о несчастной любви леди Кэтрин и о своих кровных узах с нею.

Просьба Шарлотты о том, чтобы муж позволил ей брать с собой на прогулки миссис Мак-Клори, разумеется, не привела почтенного Артура Николлса в восторг. Но он слишком горячо любил свою супругу, чтобы отказать ей в ее настойчивом желании «отвлечь эту несчастную женщину от тягостных мыслей». Это весьма туманное объяснение своему побуждению дала Шарлотта безропотно исполнявшему ее волю викарию.

Прогулки по историческим местам, связанным с пребыванием старших поколений рода Бронте и рода Мак-Клори, доставили пасторской дочери истинное удовольствие. Тем более что она совершала их в самом приятном обществе, о котором только могла мечтать. Рядом с ней неизменно находились дорогие ее сердцу люди: ее обожаемый супруг и горячо полюбившаяся ей за время ирландского путешествия троюродная сестра.

За оставшиеся до конца свадебного путешествия две недели счастливая чета новобрачных в компании миссис Мак-Клори посетила практически все те заповедные уголки Ирландии, где, как предполагала Шарлотта, могли оставить свой след древние Бронте и Мак-Клори. Путешественникам выпала возможность узреть воочию обе школы, где некогда преподавал достопочтенный Патрик Бронте — Гласгарскую и приходскую в Друмбаллироней. Отыскали они и местечко под названием Моунт Плизант, располагавшееся неподалеку от города Карлингфорд, — то самое, где когда-то обжигал известь славный прародитель всех ныне живущих Бронте достославный дед Шарлотты Гуг.

Миссис Мак-Клори искренне радовало пребывание в краях, столь дорогих ее новообретенной троюродной сестре. Однако же, подлинное, ни с чем не сравнимое восхищение испытала она от созерцания живописной рощицы у ручья в городе Баллинаскег. Именно здесь проходили тайные свидания Гуга Бронте с Элис Мак-Клори, которая, будучи законной бабушкой Шарлотты, приходилась еще и родной сестрой знаменитому «Красному Падди» — ирландскому деду леди Кэтрин. Для обеих троюродных сестер, посетивших дивную рощицу в Баллинаскеге, было огромной радостью узнать от здешних жителей, что место у ручья, где зарождалась великая любовь Гуга Бронте и Элис Мак-Клори, до сих пор известно под романтическим названием «Сень влюбленных».

Что же касается Шарлотты, то для нее поистине незабываемой стала прогулка в заповедную «Лощину». В этой самой «Лощине», располагавшейся на территории, принадлежавшей приходу Друмбаллироней, и стоял тот благословенный домик, где поселились после свадьбы Гуг и Элис Бронте (последняя в девичестве Мак-Клори). В этом невзрачном деревенском домике выросли все их дети, в том числе и их славный первенец — достопочтенный Патрик Бронте.

Одна пожилая женщина, семья которой издавна проживала по соседству с домом Бронте, после долгих уговоров Шарлотты уступила ее настойчивой просьбе показать им с мистером Николлсом и миссис Мак-Клори место, где будущий пастор гавортского прихода появился на свет. «Это произошло вот здесь на этом самом месте, — ответила женщина, с видимой неохотой указав на грязный неприветливый угол напротив окна в зерновой сушильне, — Признаться, вы не первые спрашиваете меня об этом. До вас здесь побывало несколько важных господ, просивших меня о той же услуге, но, право слово, до чего же стыдно мне было сказать им, — так же, как, впрочем, и вам, — что порядочный человек, каким, очевидно, стал этот самый Патрик Бронте, родился в таком углу!»

Шарлотта невольно улыбнулась словам доброй женщины и вежливо осведомилась:

— А вы не могли бы показать нам «Лощину», мэм? Нам будет чрезвычайно интересно получить представление обо всех здешних достопримечательностях.

Женщина слегка откинула голову и подозрительно взглянула на пасторскую дочь.

— Вы, должно быть, не здешняя, коли просите меня об этом, — заметила она.