Роковая страсть короля Миндовга - [6]
В деле выбора жены чаще полагаются на интуицию и инстинкты, нежели на разум. Тот факт, что правитель Литвы начал этот выбор с дочерей князя Герденя, только подтверждает данную истину.
Хозяин Ольши не выделялся ни знатностью, ни заслугами. Сработанный из толстых тесаных бревен замок его, стоявший в центре селения на песчаном холме и охваченный рукавом ручья Карабель, не относился к образцам архитектурного искусства. Черные, покривившиеся от времени, подпертые валунами стены этого сооружения, казалось, должны были вот-вот рассыпаться...
Полгода не практиковавшийся в езде верхом, король Миндовг, тем не менее, сел в седло. В той поездке в Ольшу его сопровождали князь Довмонт с сотней своих и сотней варутинских дружинников. Как и было условлено, отряд прибыл в назначенное место к полудню...
Государь, наместник и сопровождавшие их лица были препровождены в просторную замковую залу, где в углу играли огненные блики большого камина. В центре помещения были выставлены два кресла с высокими спинками. Гости с удовольствием присели. Лифантий и другие шуты устроились у ног светлейшего. За спиной короля обосновался преданный Мончук. По правую сторону от князя Довмонта застыл, словно могучий дуб, богатырь Гесь.
Повелитель окинул взглядом покои и, не заметив ничего особенного, остановил взгляд на хозяине замка.
— Ну, как поживаешь, брат Гердень? — спросил он. Уже только по интонации его голоса можно было понять, что настроение у короля превосходное.
— Слава богам, мой господин! Да продлят они дни власти твоей над нами! — учтиво ответил толстяк и низко, насколько позволил живот, поклонился.
— А мы к тебе с важной миссией, — продолжил король. И оглянулся на нальшанского князя, как бы надеясь услышать от него подтверждение своим словам. Угадав, что все, кто находился в палате, превратились в слух, государь пояснил: — Ратуя о благополучии вверенного мне в опеку народа, к тому же потакая требованиям друзей моих, — тут он опять оглянулся на князя Довмонта, — задумал я, брат Гердень, обзавестись семьей. Хочу попытать счастья основать династию и тем самым укрепить как власть свою, так и саму Литву.
Светлейший неожиданно притих. Он был уверен, что хозяин спросит о чем-нибудь, на худой конец просто выкажет какую-то реакцию. Но толстяк будто воды в рот набрал — продолжал таращиться на него с удивлением и страхом. Желая подбодрить труса, король пошутил: — Не так уж и стар я, надеюсь еще послужить на благо державе. При этом бородка его шевельнулась, он улыбнулся. Впрочем, то был, скорее, оскал хищника.
— Ну, а если не справлюсь, — продолжал с многозначительной миной светлейший, — осечка какая случится, призову на помощь наместников. Благо, они у меня все люди молодые, не подведут! — и наконец заключил: — Словом, брат Гердень, твой товар — мой купец...
В больших, навыкате, глазах хозяина Ольши читалось ожидание чего-то невероятного. Толстяк по-прежнему не исключал возможности того, что визит сей может сулить ему гибель. Спохватившись, бедняга стал рассыпаться в лести:
— Приветствую решение твое, мой государь! И одобряю его всем сердцем! Всегда стоял на твоей стороне, стороне правды! Твоя воля для меня и моей семьи превыше всего! Готов выполнить любое твое указание!..
— Так выполняй! — прервал его гость. — Зови свою дочь! На то и смотрины, чтобы оценить друг друга! — И опять оскалился.
На этот раз его улыбку озвучили шуты — палату потревожил грубый мужской смех...
— Ну, что стоишь! — продолжая подталкивать толстяки, добавил светлейший. — Зови! — и снова пошутил: — Если кавалер проявляет нетерпение, значит, он еще годен на что-то!
Эта острота окончательно распоясала приезжих шутов.
Смеясь, те принялись кататься по полу... Тем временем хозяин, растерянно мигая, спросил:
— Какую? — и не без гордости признался: — У меня их две!
После этого уточнения в зале вдруг сделалось опять тихо. Хозяин тут же воспользовался этим и пояснил:
— Старшая, ей двадцать годочков, и младшенькая, этой еще только будет весной семнадцать...
Сие известие, кажется, удивило светлейшего. Он почесал затылок. Потом махнул рукой и сказал:
— А, зови обеих! Какая приглянется — ту и возьму!
Князь Гердень собрался было шагнуть к занавеске, за которой стояли его дочери, но тут почувствовал, как преступное бессилие охватило его. «Только бы не испортить все! — подумал несчастный и мысленно возопил: — Боги! Если вы близко, поддержите меня, не дайте осрамиться!» И боги, которые по счастливой случайности оказались рядом, не замедлили прийти на помощь — уже через мгновение силы вернулись к толстяку и он с силой отдернул занавеску...
В палату вплыли два облака. Вплыли, впрочем, поспешнее, чем того требовал этикет.
Белое платье старшей из сестер своей коричневой расшивкой должно было подчеркивать цвет ее глаз. Но внимание собравшихся с первых же мгновений привлекли формы тела девы — ее полные плечи и крупная, как у образцовой кормилицы, грудь. На этот раз в палате воцарилась такая тишина, какая случается разве что в поле перед началом беспощадной сечи...
Младшая дочь хозяина Ольши вышла в платье из переливчатой ткани, стянутом в талии широким поясом из золота. Нарумяненная сверх всякой меры, со множеством косичек-болванчиков, она напоминала большую тряпичную куклу. Увидев ее, все тотчас подумали, что до жены короля ей еще следует дорасти.
Книга посвящена истории малых городов Гомельской области: Ветка, Добруш, Буда-Кошелево, Чечерск, Жлобин, Рогачев, Мозырь, Калинковичи, Светлогорск, Паричи, Речица, Хойники, Наровля, Октябрьский, Житковичи, Туров, Петриков, Лельчицы.
Любовно-исторический и мистический роман о страсти хана Батыя во время нашествия его орды на белорусские земли.
Повесть «Юрова гора» — трагическая история, произошедшая в Крево в те далекие времена, когда Беларуси досаждали крымские татары.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.